Четыре фрейлины двора Людовика XIV - [7]
Прежде чем им отвечать, он хотел увериться в своем нищем, но последний исчез с проворством белки, унося свои костыли на плече.
– Клянусь честью, господа, – сказал он тогда, – невозможно, чтоб беседы, за которые вас заставили там платить очень дорого, были бы столь же интересны как те, которыми я пользовался тут задаром… Ах! я буду долго об этом помнить!..
И он осторожно уверился, что надушенный платок всё ещё лежал в его кармане.
Глава третья
Ремесло чёрта. – Что происходило в высшем свете. – Наследственный порошок и чудесная помада.
И трое друзей продолжали снова свой путь по тому направлению, по которому они пришли, решившись переночевать эту ночь в одной из гостиниц церкви св. Евстафия.
Кётлогон шел молчаливо, очень озабоченный.
– Ради Бога, мой дорогой, – вскричал Ротелин, – объясни нам, почему ты ушел украдкой из нашего общества и допустил нас одних войти в этот дьявольский вертеп, куда мы шли с единственной только целью, чтоб тебя посвятить, по твоему же желанию, всем редким достопримечательностям столицы?
– Я нисколько и не желаю утаивать от вас, господа, это и послужит извинением моей невольной неучтивости, – сказал молодой моряк, выведенный из своей задумчивости.
– Ты, может быть, встретил кого-нибудь?
– Если только это!.. Я имел целых две встречи.
– О! о!..
– Вы сами будете сейчас судить, заслуживали ли они моего внимания.
– Мы слушаем со вниманием, но, пожалуйста, ускорим шаги: я нахожу, что холод усиливается и ветер очень резок!..
– Ну, что же! закутаемся в наши плащи.
– Позволь, нельзя нам очень-то закутываться; если пускаешься в ночную прогулку в нашем дорогом Париже, то благоразумно постоянно держать руку у рапиры, чтоб не позволить застать себя врасплох…, Человек, слишком хорошо закутанный, всегда находится в опасности.
– Ты не имеешь ещё понятия о дерзости и о всех проделках нищенства и их товарищей – ночных воров и грабителей. На вас нападут, окружат, вас похитят, унесут вас в один миг и на другое утро, если вас не вытащут утонувшим в реке, то вас поднимут полу- или совершенно мертвым в глуши одного из предместий, лежащим между двумя заборами, точно издохшую собаку, всего обобранного, даже без нижнего платья.
– Если в этом только и заключаются все чудеса вашей просвещенности, – сказал Ален, улыбаясь, то я более, чем когда либо, предпочитаю мой корабль в море. По крайней мере имеешь удовольствие драться с морскими разбойниками пушкой или топором.
– Да, конечно, но также и неприятно, имея хорошую шпагу под рукою, прогуливаться в этих живописных кварталах, дуть грабителей, осмеливающихся вас останавливать и даже подирать уши полицейским и караульным, если они на вас косо посмотрят.
– Это княжеское удовольствие… Кстати, мой милый Ален, – прибавил Севинье, – я имел несколько раз случай наслаждаться ими со старшим братом короля. Так продолжай, пожалуйста, твой рассказ.
– Рассказ этот один из самых успокоительных, господа, и самых чудесных. Вы можете завернуться свободно в ваши плащи. Никто вас не обидит: мое присутствие вас охранит.
– А! а! шутка хороша!
– Да я вовсе не шучу. Я приобрел, черт знает откуда! – расположение к себе какого-то чудака, который, кажется, занимает почетное место в разряде грабителей.
– Не наш ли уж это давешний хромой?
– Именно. Этот бродяга, который хромает не больше, чем мы с вами, полюбил меня и прочел мне нравоучение… и так красноречиво и так длинно, что я никак не мог вовремя присоединиться к вам. Вообразите, это действительно странно, что чудак меня знает, назвал меня по имени и говорил мне об юнге, который у меня на корабле. Как вам нравится это приключение?
– Чудесное, клянусь честью! Эти мошенники имеют со всеми тесные связи, Бог знает где! Ах! если б они служили при полиции, то она была бы тогда лучше! Они всё знают, всё видят и везде находятся! Я не боюсь высказывать того, что, по настоящему ходу дел, лучше иметь их за себя, нежели против себя.
– Да и притом это гораздо смешнее, – заключил моряк.
– Но ты говорил о двух каких-то встречах? – спросил Севинье.
– Я приступаю к другой; и твоя знаменитая мать, мой милый Шарль[1], могла бы пожертвовать параграф в своих восхитительных письмах для описания всего этого. Скажите мне прежде всего, господа, были ли вы одни в этом подозрительном доме, куда я за вами не последовал?
– Мы там никого не видали, но привратник, впуская нас туда, предупредил нас, что хозяин его занят какими-то гостями.
– Об этих то гостях я и хотел поговорить с вами.
– Ах! друг мой, Жак Дешо, содержатель этого вертепа, человек весьма осторожный. Этот дом разделен на отделения таким образом, чтоб люди там не скрещивались и не встречались бы друг с другом. Многие из его клиентов не остерегаются ему признаваться; все происходить там скрытно.
– Так что, вы не имеете никакой приметы о той особы, которая была там перед вами?
– Никакой.
– Следовательно, я хорошо сделал, оставшись здесь, так как я имею о ней гораздо лучшие сведения.
– Если дело того стоит?…
– Судя по разговору моего бродяги, это не маловажное дело; дама эта не первая встречная.
– О! о! речь идет о даме.
– Которую мне даже суждено снова увидать, как сказал мне это нищий.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.