Четыре друга эпохи. Мемуары на фоне столетия - [4]

Шрифт
Интервал

— Вы учились в училище при Мосэнерго. Были бы лучшим экспертом по вопросам энергетики. У нас же непонятно что творится. За сто километров от Москвы ведь не только света, но и воды часто нет. Получается, страна наша не вперед движется, а, наоборот, разрушается.

— Пока нашу необъятную страну терзают — да. Раньше коммунистическая партия терзала и унижала людей, а теперь бюрократы. У нас в спектакле «Шарашка» висит карта страны, вся испещренная лагерями, как оспой на лице господина Сталина — диктатора и самодержца.

Мы ведь не так давно от крепостного права освободились. Мой дед был крепостным. Правда, был грамотным и старостой в церкви. Ему было 86 лет, когда толпа выбросила его в снег, и ему пришлось ехать в Москву. Не забуду, как я мальчиком встречал его на Ярославском вокзале.

А потом и до папы добрались, посадили. Не за политику, а из-за денег — он был богатым до революции, потом все, конечно, отняли. Но он остался в России. Потому что верил, как и люди его круга, что новая власть с ее террором настолько некомпетентна, что вот-вот развалится. Стал работать и во время нэпа опять стал богатым. И опять у него все отобрали. И преследовали.

Я говорил уже, что был сыном лишенца и потому пошел в ФЗУ (фабрично-заводское училище. — И. О.), чтобы начинать свою биографию. У меня был диплом монтера. А потом поступил в артисты во 2-й МХАТ, но его закрыли… Но мы же не о моей биографии говорить будем.

— Почему? Ваша биография — это и биография страны. Возьмем историю вашего отца. Получается, у нас всегда быть богатым — небезопасно.

— Видимо, традиции остались. У нас очень любят колесить по старым колеям. У Высоцкого есть песня хорошая «Колея». Вспомним его, уж коли вы находитесь в театре, где он до смерти работал. Вон гитара его на стене висит.

А поскольку у нас любят ездить по старой колее, то только месят грязь, а порядка нет и нет. Как всегда говорили про Россию.

— Так будет порядок, Юрий Петрович?

— Нет!

— Никогда?

— Не знаю, как насчет «никогда». Но пока будет столь неопределенное положение, странные, непонятные людям реформы и такая власть у бюрократии, прокуратуры и суда, о порядке говорить не приходится.

Большинство людей им не верит. Власти надо возвращать доверие людей. А его нет. Идет игра в прятки, взаимная. Как дети играют — попробуй найди. Они будут искать, а люди прятаться. У нас пока все по анекдотам идет — вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что работаем. А иногда уже и платят вроде ничего, а люди все равно плохо работают. И такие у нас страсти глупые, такая карамазовщина идет беспредельная.

Потому и порядка нет.

Вы посмотрите, как паркуют машины, черт-те что творится на улице. Наше непослушание вызвано полнейшим неуважением к человеку. Если такое сделали с детьми и стариками, то что вы хотите? Ведут себя, как звери, — только сила в цене, только кулаком привыкли решать все проблемы.

Но это же нельзя делать. Человек — как сосуд, ударишь — он и разобьется. А жизнь-то ему не правители давали. Они ведь живут за наш счет, а не мы за их. А такое впечатление складывается, что наша жизнь — это их вотчина. И когда у власти сознание переменится и она поймет наконец, что надо быть вежливыми и отвечать за свои действия?

— Нынешняя власть сильно отличается от власти советской?

— Да нет. Вроде сейчас цензуры в театрах нет. А ТВ захирело. Одни неуемные сатирики и шоумены. Я поэтому в основном спорт смотрю, ответственные матчи. Сын мой — спортсмен, он футбол любит, вот мы с ним и смотрим.

— У вас много закольцованных вещей в жизни: и учились на Таганке, и работаете здесь.

— Судьба, милый мой. Что называется, Его Величество Случай. Сначала было училище техническое, потом МХАТ, потом, после его закрытия Сталиным, пошел в Вахтанговский театр. От армии меня обещал на год освободить Борис Щукин. Но в день, когда мне надо было идти в военкомат, он умер. Замечательный был человек. Играл в «Человеке с ружьем» роль Ленина. Когда его спросили, что помогло ему так хорошо воплотить образ вождя, он ответил: «Тарталья из „Принцессы Турандот”». Начальство было шокировано — клоун ему помог сыграть Ленина! Распорядились: «Нельзя такие вещи говорить!»

Он в шинели с фронта пришел к Вахтангову, и тот его взял в театр. Я потом тоже к Борису Васильевичу ходил на квартиру, брал уроки. Тогда все было по-другому, более семейно, что ли.

— Вы были знакомы и с Борисом Пастернаком. Что думаете о его судьбе? В жизни всегда приходится идти на компромиссы?

— Когда он написал такое полупокаянное письмо Хрущеву, то мой друг драматург Николай Эрдман сказал мне: «Юра, зря вы о нем плохо думаете. К нему же все в Переделкино бегают, о детях подумать предлагают». Он и написал, чтобы от него отвязались.

Я к нему пришел в разгар травли. У меня тогда и театра не было, я просто играл спектакль в его переводе. Пастернак, увидев меня через забор, а я был довольно прилично одет, видимо, подумал, что явился очередной иностранный корреспондент. Сам Борис Леонидович был в пижаме и ботинках «Скороход» без шнурков. Он приказал домработнице сказать, что его нет. Я услышал это и крикнул: «Борис Леонидович, это Любимов!» И он меня пригласил, мы долго сидели с ним на скамейке в саду.


Еще от автора Игорь Викторович Оболенский
Легенды московских кладбищ

Тема кладбищ и захоронений интересовала многих. Достаточно вспомнить Бориса Акунина и его «Кладбищенские истории». Правда, рассказ в них идет о кладбищах Лондона, Парижа и даже Иокогамы. А что же наши знаменитые некрополи? Игорь Оболенский уже давно водит экскурсии по московским кладбищам. Его авторские прогулки по некрополю — это больше чем просто экскурсия, это своего рода лекция по истории России. Каждое имя — Легенда. В этой книге собраны самые интересные и самые необычные.Каким образом камень с могилы Гоголя оказался на могиле Булгакова? Как хоронили Надежду Аллилуеву? Что оставила на могиле Маяковского его дочь? Как проходили похороны С.


Мемуары фрейлины императрицы

Эта книга – впервые публикуемые мемуары баронессы Мейендорф, фрейлины императрицы Марии Александровны и родственницы Столыпина. Увлекательнейшая, но поистине трагическая история начинается в XIX и заканчивается в середине XX века. Кругом общения баронессы был весь высший свет Российской империи – она танцевала на балу с императором Александром Вторым; дружила с Александром Третьим; присутствовала на последнем выступлении в Думе Николая Второго. Но после 1917 года все стало по-другому…Продолжаются воспоминания дневниками ее внуки и правнучки.


Романовы. Запретная любовь в мемуарах фрейлин

Мемуары баронессы Мейендорф, фрейлины императрицы Марии Александровны и родственницы Столыпина, — настоящая летопись повседневной жизни высшего света Империи. Увлекательнейшая, но поистине трагическая история начинается в XIX и заканчивается в середине XX века. Кругом общения баронессы был весь высший свет Российской империи — она танцевала на балах с императором Александром Вторым; дружила с Александром Третьим; присутствовала на последнем выступлении в Думе Николая Второго.Рассказывая о том, что происходило за стенами дворцов, частой гостьей которых она являлась, баронесса проливает свет на многие неизвестные детали частной жизни Дома Романовых, в том числе и романтические отношения членов Дома с особами некоролевской крови, что было строжайше запрещено и сурово каралось законами Империи.


Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие

Имена героев этой книги не нуждаются в особых представлениях. Никита Хрущев и Леонид Брежнев, барон Врангель и Илья Ильф, Александр Вертинский и Борис Пастернак, Андрей Миронов и Михаил Ульянов… Многих из них отличала закрытость и нежелание говорить о личном. Игорю Оболенскому удалось попасть «за кулисы» легендарных биографий. В этом помогли родные и близкие знаковых персонажей XX века, которые согласились рассказать самое главное о своих великих мужьях и родителях. Со страниц этой книги впервые прозвучат, возможно, неожиданные признания, способные изменить представления о людях, вершивших нашу историю…


Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия

Они всегда на виду. О них всегда говорят. Пришло время, чтобы заговорили они сами: о времени, судьбе, карьере и плате за успех. О том, о чем их хотел бы спросить каждый. Среди действующих лиц — загадочные легенды прошлого и настоящего: вечно молодая Любовь Орлова, сломавшая свою жизнь Валентина Серова, непонятая Фаина Раневская, одинокая Рина Зеленая, своевольная и противоречивая Екатерина Фурцева и многие другие — Татьяна Доронина, Виктория Токарева, Алиса Фрейндлих, Элина Быстрицкая, Галина Вишневская, Людмила Гурченко.Они рассказывают о себе самое главное и сокровенное — семье и предательстве, успехе и расплате за него, триумфах и трагедиях.


Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили

Перед вами сенсационное издание, меняющее представление о поистине самой популярной личности России - Иосифе Сталине. Впервые на русском языке публикуются воспоминания матери Сталина, которые больше семи десятков лет пролежали в закрытых архивах. Среди откровений книги - признание внучки Максима Горького о сватовстве Сталина и неизвестные дневники примадонны Большого театра Веры Давыдовой, которая считалась последней любовью вождя.Вряд ли эту книгу можно назвать "донжуанским" списком вождя. Это история о том, как романтичный Coco Джугашвили превратился в мстительного Кобу Сталина.


Рекомендуем почитать
Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.