Четыре чики и собачка - [2]

Вероника умолчала, что ей уже намекнули, что в случае их оркестра голосование – это простая формальность, выбор победителя уже очевиден, в «Сириус» они поедут обязательно. Но ребятам лучше об этом было пока что не знать, а то не станут выкладываться по полной, изучила она уже своих подопечных за столько-то лет!

– Это все прекрасно, – произнес Петя. – А сколько будет стоить путевка на этот фестиваль? Потому что, судя по картинкам, там очень круто, а у моих родителей три кредита…

– Путевки предоставляются за счет бюджета, – сообщила Вероника. – Ваши имена уже внесены в регистр одаренных детей, и, если победим в гала-концерте, поедем даром. И нам еще даже дорогу оплатят, кажется.

Это вызывало неподдельный энтузиазм среди участников коллектива. Все тут же высказались за немедленное начало репетиций, потому что, как метко выразился все тот же Петя, прокатиться на халяву наверняка хотят многие. И его слова оказались в какой-то мере пророческими, о чем вскоре предстояло убедиться Веронике Васильевне.

Ее любимица умница и отличница Ксюша сегодня появилась позже остальных, вошла в зал, когда репетиция уже шла полным ходом.

Это было до такой степени необычно для девочки, что Вероника Васильевна даже не стала делать замечания. Она видела, опоздавшая ученица выглядит необычайно взволнованной, значит, причина для опоздания у Ксюши более, чем веская. Да иначе и быть не могло. Как никак, а Ксюша была самым ответственным ребенком во всем их коллективе. И на репетиции являлась неизменно собранной и работала с отдачей.

Но сегодня Вероника не понимала, что происходит. Все время, пока шло занятие, Ксюша выглядела так, словно ее мысли блуждают где-то в другом месте. Веронике Васильевне несколько раз пришлось обращаться непосредственно к Ксюше, требуя, чтобы она играла вместе с остальными. Ксюша кивала, но дело не ладилось. Девочка не могла совладать со своими мыслями.

И, наконец, Вероника Васильевна не выдержала:

– Перерыв пять минут. Ксюша, пойдем со мной.

Они вышли в коридор, где Вероника Васильевна попыталась разговорить девочку.

– Ну, что случилось?

Но не тут-то было. Ксюша утверждала, что все в полном порядке, хотя весь ее вид говорил об обратном.

– В чем дело? Ты мне можешь сказать?

Но Ксюша лишь подмигивала левым глазом и косилась куда-то за спину учительницы.

Вероника Васильевна оглянулась, думая, что там кто-то стоит, но коридор был пуст.

– Что происходит, Ксюша?

Тогда Ксюша подошла ближе, встала на цыпочки и прошептала в самое ухо:

– Камеры!

– Что?

– За нами следят. Каждое слово слышат и записывают.

Только теперь до Вероники Васильевны дошло, куда смотрела все это время девочка и на что указывала ей.

Недавно руководство их центра приняло решение увеличить количество камер видеонаблюдения. Теперь они были не только в коридорах, но и в классах. И как подозревала Вероника Васильевна, даже в уборных, костюмерных и гримерках, хотя это открыто и не афишировалось. Нельзя сказать, чтобы Веронику такое новшество радовало, но обсуждать приказы руководства тут было не принято.

– И что же такого, что камеры?

– Мне нужно с вами поговорить, но только так, чтобы об этом никто не знал. Давайте встретимся на нейтральной территории после занятий.

– Может, созвонимся?

– Нет, телефон тоже может прослушиваться.

Серьезность, с которой разговаривала Ксюша, позабавила Веронику Васильевну.

Она попыталась улыбнуться и перевести все в шутку.

Но Ксюша покачала головой и прошептала:

– Я знаю, что нас хотят отнять у вас. Хотят, чтобы у нас был бы другой руководитель.

И Веронике Васильевне мигом стало не до смеха. Она вспомнила ходившие слухи, что в «Сириус» должен поехать кто-то более опытный, и ей стало не по себе.

Так что оставшуюся часть репетиции она провела, раздумывая над словами своей ученицы. И, увы, наверное, так много и часто отвлекалась от занятий, что все это заметили, и играть ребята стали вкривь и вкось.

В итоге Вероника Васильевна уловила фальшь в стройном музыкальном ряду, устыдилась и попыталась взять себя в руки. А когда ей это не удалось, она прекратила занятия на пятнадцать минут раньше положенного времени.

Случай был поистине неординарный, и дети ушли, перешептываясь друг с другом и кидая на свою руководительницу опасливые взгляды, уж не заболела ли она, не случилось ли с ней что-то дурное? Потому что обычно Вероника всегда, наоборот, задерживала учеников, стремясь проработать с ними все самые трудные и плохо поддающиеся места. Но сегодня она торопилась. У нее было запланировано еще несколько дел, но она и про них забыла. Выскочила следом за детьми из здания учебного центра и сразу же увидела фигурку Ксюши.

Девочка поджидала ее, сделала приглашающий жест рукой, но заговорила только после того, как они покинули огороженную территорию центра и отошли от нее на приличное расстояние.

– У меня сегодня перед занятиями у вас был еще урок по слушанию музыки.

– Знаю, его ведет у вас Белла Исмаиловна, моя хорошая знакомая.

– Так вот, у нашей Беллы забарахлил ее проигрыватель на компьютере. Он у нее вообще-то уже старый и часто барахлит, но обычно она с ним как-то договаривается, а сегодня что-то совсем заупрямился. И Белла попросила, чтобы я сходила в учебную часть, взяла бы у них запасной ноут. Музыку-то слушать как-то надо! Тем более что он там у них стоит без всякого дела и прекрасно себя чувствует. В общем, я дошла до учебной части, хотела уже к ним постучать, потому что я хорошо воспитанный ребенок, как вдруг слышу, как произнесли ваше имя. Тут я решила, что нельзя прерывать разговор, вдруг там что-нибудь важное для вас скажут. Думала, что вас хвалить будут, а вместо этого услышала, что один мужчина требует, чтобы ему отдали наш оркестр. Мол, у него в администрации работает тесть, который может быть многим полезен нашему центру. И что победа в гала-концерте тогда будет уже у нас в кармане. И что в ответ на эту услугу он требует сущую безделицу: чтобы ему отдали наш коллектив. И знаете, кто был этот нахал? Знаете, Вероника Васильевна?