Четыре четверти. Взрослая хроника школьной любви - [7]
– Что еще за разборки? – Надюха явно не собиралась уходить. – Зинка, ты мне не нравишься.
– Все путем. Новенькой девочке надо кое-что объяснить. Прописка у нас. Не лезь, Гаврош. Мы ведь ваших не трогаем.
Надька решительно взяла Машу за руку и потянула к себе:
– Барышева тоже наша! Заруби себе на носу, Зинка. И не дай бог, я вас еще хоть раз с чем-то таким застукаю…
В это время в туалетную комнату вошла Инга.
– Забери ее, – Надя передала ей Машу.
Химические блондинки расступились, и Маша с Ингой выскочили в коридор, налетев на Маму-Олю. Ольга Николаевна проводила взглядом убегающих девчонок и зашла в туалет, прикрывая за собой дверь.
Маша бросилась на лестницу и рванула вверх, едва не снеся Лошака, и, только упершись в пятый этаж, забилась в угол, зажав, чтобы не разреветься, рот. Инга подбежала сзади и стала гладить по и без того болевшей голове:
– Ты чего, Машенька? Что случилось?
– Отстаньте вы все от меня! Никого не хочу видеть. Никто мне не нужен и ничего мне от вас не нужно. Ноги моей больше не будет в вашей школе. Оставьте меня все в покое, наконец.
Сережка Лошадинов, отстранив аккуратно Ингу, повернул Машу к себе и тихонько прижал к своему плечу:
– Поплакай – так лучше. Ты не бойся – поплакай. А тебя в обиду здесь никто не даст. Мы своих не бросаем.
Машка уткнулась ему в пиджак и заревела.
В этот день после окончания всех уроков Мама-Оля остановила задавленную, ощетинившуюся Машу.
– Маша, никого не бойся. Главное, не позволяй себя запугать. Инга и ее команда тебя в обиду не дадут, но и ты сама научись давать отпор. Ну, а не справишься, я вмешаюсь. Но будет правильнее, если сможешь стоять за себя сама. В жизни еще пригодится.
Маша вонзила ногти в ладони, сжатые за спиной в кулаки, но промолчала.
Воскресенье. Единственный день, когда никакая сила не может заставить расстаться с постелью. День, когда в безудержной школьной гонке настает короткая передышка. Пит-стоп перед следующими кругами. Завтра гонка возобновится с новой силой, но сейчас как раз те редкие мгновения, когда пилот может разжать затекшие пальцы и выпустить руль. Не трогайте пилота.
Воскресенье – единственное достойное изобретение бога, которое признают даже самые воинствующие атеисты. Хотя нет – бог отдыхал в субботу.
Переливистый звонок у входной двери. Надо же, даже в выходной отцу нет покоя. Кто это, интересно, в такую рань? Маша приоткрыла один глаз, чтобы взглянуть на часы: 9:45. С ума посходили. Глаз закрылся. Голоса в прихожей. Нельзя ли потише? Не видите – мы еще спим. Дверь в спальню приоткрылась. Это мама. Мама, я сплю. Можно хоть в воскресенье…
– Маш, подъем. За тобой уже пришли в полном снаряжении.
– Что за глупости?! Кто еще там? – Маша ловила звуки вслепую – так они вплетались в продолжение сна.
– Молодой человек. Назвался Игорем.
– Не знаю я никакого Игоря. Мам, прогони всех, пожалуйста. Я вчера легла в полчетвертого. Имею я право…
– Уверяет, что у вас с ним обзорная экскурсия по Москве. Ты что, Москвы не видела? Все лето бродила.
Маша привскочила на кровати:
– Это Гарик! О, господи, я и думать забыла…
В спальню без стука зашел отец:
– Спящая красавица, тебя ухажер ждет.
– Пап, извинись за меня. Скажи, что я никуда не пойду.
– Еще чего! Обещала?
– Ну, обещала…
– Ну и поднимайся, раз обещала.
– У-у, черт… Ну и выйди тогда из девичьей спальни. Дай одеться.
Маша брела рядом с Гариком по городу, уже слегка подернутому осенней поволокой. Серое небо отражалось в пасмурных мыслях, как в глубоком озере. Она брела рядом, всматриваясь в пыльную закругленность растоптанных любимых кроссовок.
Гарик знал урок блестяще. Его доклад изобиловал датами, фамилиями и, зачастую, такими сокровенными подробностями из родословной этого каменного монстра, называемого Москвой, что Маше оставалось лишь поражаться феноменальной памяти ее нового друга. А тот, как купец, со смаком выкладывал перед ней цветастым ковром антикварные и самые модерновые столичные исторические сюжеты. Но она молча перешагивала через весь этот словесный товар. Вместо благодарности своему юному гиду в Маше разогревалось раздражение и сопротивление его агрессивной настойчивости в желании произвести впечатление. Гарик не замечал, что чем больше он старался, тем мрачнее становилась его спутница, тем ехиднее делались ее замечания и мелкие колючие придирки. Его чудесные повествования не были созвучны тому, от чего саднило ее душу. И вместо любви к большой столице поднималась в ней неизвестно откуда взявшаяся ревность. Ревность к этому городу, которому даровано так много.
Москва, пусть не вся, пусть отдельными яркими стеклянно-зеркальными кристаллами, прорастала в двадцать первый век, в то время как ее родной город, казалось, навечно останется в любезном ему девятнадцатом. Он там блистал – это было его время. Он не спешил с ним расставаться. Маша оставляла за ним такое право, но, может быть, в глубине собственного «я» невольно стыдилась за него. Так выросшие дети стыдятся, стараясь не выказывать этого, провинциальных, не успевающих за временем постаревших родителей. Любовь к ним не становится тусклее, но к ней примешивается горьковатый предательский оттенок жалости или даже снисхождения. И тем страстнее и неуместнее она бросалась защищать свою оставленную, но не забытую родину, хотя никто и не пытался на нее нападать.
Любовь… Это светлое чувство порой таит тревоги и мучения. Но если чувство рождается между мужчиной и женщиной разного цвета кожи, то к мукам любви добавляются непонимание и неприязнь окружающих.* * *«…А ведь он ее любит. Ему хочется быть с нею. Возможно, как раз эта неискушенность и привлекает его в ней? Или то, может быть, что в ней — и белой, и не белой — ему видится образ некоего примирения? Или все дело в том, что она похожа на белую, но жить, как и он, вынуждена в Черном поясе?.. Он пытался представить себе, с какими понятиями подходит к жизни, к отношениям между людьми различных рас Глэдис… Бедная маленькая Глэдис.
Сонал Гроу, молодая девушка, которая переезжает со своей матерью Сарой из Файрфилда в Дейтон, где мать девушки получает новую работу. В новой школе она знакомится с разными людьми. Подругой для неё становится не в меру романтичная Эми. Она помогает ей узнать непростой мир старшей школы Дейтона. Сонал влюбляется в местную знаменитость — Криса Вилсона. Он, в свою очередь, предаёт и ранит сердце Сонал. Поймёт ли Сонал сердце Криса? Что он захочет изменить в их отношениях? Что будет делать Сонал? Как ей в этом поможет её сосед — Джон Эрман.
Роман современной английской писательницы Рози Томас рассказывает о сравнительно коротком периоде в жизни нескольких супружеских пар маленького городка неподалеку от Лондона.Размеренный и спокойный уклад жизни нескольких семей, связанных, казалось, искренними и прочными отношениями, неожиданно рушится. Причиной, вызвавшей все эти непредсказуемые перемены, явилась красивая светская молодая женщина Нина Корт. Нина выросла в этом городке, но потом уехала в Лондон, вышла замуж.Ничто не предвещало трагедии, но вдруг внезапная смерть мужа заставила Нину изменить свою жизнь…Нина Корт — молодая красивая вдова — после смерти мужа возвращается из Лондона в свой родной город, в котором не была много лет.Приезд Нины, которая как редкостная экзотическая птица приковывает к себе внимание многих мужчин, невольно повлиял на всех членов небольшого круга ее друзей.Бурная связь Нины и Гордона Рэнсома обнажила подводные течения еще недавно казавшихся такими счастливыми браков, взорвала видимое благополучие супружеских отношений.
Секс, розовые автомобили, мужчины, бомбы и грабители — вот чем заполнена жизнь главной героини романа Эллен Грейс. В какой-то момент ей приходится очень нелегко. Но она современна, жизнелюбива, независима и самокритична. Эти черты характера, а также помощь близких людей помогают ей справиться с проблемами и обрести долгожданную любовь.
Говорят, имя имеет определенное влияние на судьбу человека. Родители, возжелавшие для своей дочери необычную судьбу, назвали ее Леопольдой. Странное имя дало ей и странный характер. Она и замкнута, и молчалива, как озадаченный котенок, но в то же время цинична и диковата, как повидавшая жизнь дикая львица. Она не может доверять даже самым близким людям, но сможет ли она довериться тому, кому вздумается ее укротить и приручить? Время покажет...
Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…