Четыре четверти. Взрослая хроника школьной любви - [39]
Девчонки сидели тихо, прислушиваясь к происходящему за стеной. Вадик прикрикивал на Лошадинова:
– Лошак, ты макароны ставил варить? А ты их сначала продул?
– А разве нужно? Мне никто не сказал. Откуда я знаю…
– Ну вот, вытаскивай и сейчас продувай, а то слипнутся, и будет лапша.
– Дик, у нас еще оставалась замороженная пицца «салями»?
– С какими еще алями?
Девчонки не выдерживали, зажимали руками рты и зарывались лицами в подушки. Наконец, в комнату зашел весь вспотевший Дик с торжественным приглашением:
– Не изволите ли оттрапезничать с нами, достопочтенные дамы? Прошу всех поспешить. Все горячее и обильно полито мужским потом.
Девичья забастовка завершилась полной и безоговорочной капитуляцией сильной половины. Оставалось лишь закрепить в постановлении очередного ночного судебного заседания принципы равноправия полов.
– Женя, тебе что, особое приглашение нужно? Ты обедать собираешься? – обернулась уже в дверях Наташа.
Монмартик оторвался от своих занятий с часами, но с места не сдвинулся:
– Нет, спасибо. Я пока не проголодался.
Кажется, лишь теперь он начал, наконец, понимать весь подтекст происходящих событий. До этого он так был занят своими мыслями, своими делами, что в том радужном настроении, в котором он пребывал, не оставалось места заботам о хлебе насущном. Маша подошла к нему и тронула за плечо:
– Женя, ты чего? Мы же целый день ничего не ели. Пойдем.
Монмартик подождал, пока все выйдут из комнаты, и спросил:
– Вы это специально? Это спланированная провокация?
– Конечно, Жень. А ты, как святой, ничего вокруг себя не замечаешь.
– Понятно. Ты иди. Я есть не буду. Ребята готовили без меня, без меня и обедайте.
– Значит, в другой раз ты будешь готовить.
– Вот в другой раз и поем.
Маша еще пыталась его переубедить, пока ей не надоело сражаться с его упрямством.
– Не хочешь – как хочешь. Оставайся голодным.
Но уже садясь за стол, она подумала: «Все-таки надо Женьке хоть кусок торта отнести».
Гарик приехал утром. С поезда на поезд, не заезжая домой, он возник неожиданно. Его появление напрягло Машу. Он ходил, наступая ей на пятки, не обращая внимания на Монмартика и пытаясь завладеть ее вниманием. Маша вдруг перебивала его и показывала на толстую сонную муху, отогревшуюся в тепле и теперь бестолково летающую по всей комнате:
– Видишь?
И пока Гарик, ничего не понимая, вертел головой вслед монотонному дурному жужжанию, Маша вскакивала и убегала.
Монмартик стоял перед ней в жуткого вида пыльно-черной широкополой шляпе, пронзенной через проеденные молью дыры пером из листа королевского папоротника, какие до сих пор вывозят с Кавказских гор в королевские парки Великобритании. Черные, подрисованные маркером усики и бородка хоть и не превратили его в истинного мушкетера, но, надо было признать, придавали его облику приятную экстравагантность. Но главное заключалось не в этом. И, как ни странно, даже не в старой проржавевшей рапире со сломанным на четверть клинком, на которую он сейчас опирался. Что-то чудесное, вдохновенное всплыло из глубин и захватило его целиком, и в этом маскарадном образе он казался куда более естественным и реалистичным, чем в своем привычном обличье.
– Монмартик, ты великолепен!
– Ваш преданный слуга, Ваше Величество.
Он отвесил поклон, сорвав шляпу и метя импровизированным пером по павшим к ногам листьям.
– «И кланялся непринужденно», – невольно вспомнилась строка, посвященная другому Евгению.
– «Чего ж вам больше? Свет решил, что он умен и очень мил», – съязвил из-за ее спины Гарик, но Маша к нему даже не обернулась.
Она вынула из волос золотистый изогнутый гребень и перевернула его острыми зубцами вверх. Придерживая над головой эту импровизированную корону, она плавно и величественно приблизилась к Монмартику и, глядя в бездонную глубину его глаз, положила ему на плечо руку:
– О нет, сударь, вы достойны большей чести. Преклоните колено.
Ребята подошли ближе, в ожидании веселого представления. Женька, подыгрывая Маше, повиновался и, положив обе ладони на эфес воткнутой в землю эрзац-шпаги, преданно и как-то еще особенно смотрел на нее. Но именно этот взгляд и смутил на секунду Машу. Уже начав было: «Мы, королева Мария Питерская, жалуем…» – она вдруг запнулась и негромко попросила:
– Не надо так смотреть. Разве вы не знаете: смотреть в глаза королеве – дерзость… Жалуем Вас, благородный Евгений де Монмартр, – продолжала Маша в полный голос, – званием рыцаря, пребывая в полной уверенности, что Вы никогда и нигде не уроните его, будете верны ему и достойны его в любых обстоятельствах, не щадя ни крови своей, ни живота своего, будете надежным защитником чести и достоинства Нашего Королевского Величества, преданы Нам и шпагой своей, и сердцем своим.
– Вот это да! – восхищенно выдохнул Макс, заслушавшись этим монологом, произнесенным на едином дыхании.
Маша высвободила из-под воротника свитера маленькую, меньше копейки, серебряную иконку на тонкой короткой цепочке. Будучи некрещеной, Маша иконку, старинную, испанскую, подаренную бабушкой, все-таки носила не снимая. Наклонившись к Монмартику, она поднесла ее к его губам. Распущенные, откинутые за спину ее волосы стекли Жене на плечи и скрыли его лицо, и лишь одна Маша расслышала, как он, целуя иконку, выдохнул:
Героиня новой книги Изабель Вульф психолог по призванию. Она ведет в газете колонку психологической помощи, а, кроме того, дает мудрые советы всем нуждающимся в прямом эфире на радио «Лондон».Однако самой очаровательной Роуз Костелло не помешал бы кто-нибудь, кто помог бы ей разобраться в собственной душе. Таким человеком становится Тео Шин, Звездный Мальчик, как называет его героиня, астроном-любитель, который появляется, чтобы снять комнату в доме Роуз, и полностью меняет ее жизнь.
Пять лет назад, в каком-то нелепом порыве страсти, Ася провела ночь с почти незнакомым красавцем Иваном, а утром… получила от него счет на крупную сумму. Соблазнитель оказался профессиональным обольстителем. Теперь, получив новую квартиру, Ася с ужасом узнала в соседе… Ивана, давно, правда, порвавшего с сомнительным прошлым. Меньше всего на свете девушке хотелось бы продолжать такое знакомство, но судьба распорядилась неожиданно…
Тебя предали и ты научилась жить, никому не веря, но время идет и жизнь ставит свои условия, а значит надо приспосабливаться, но как, если ты не можешь довериться тому кто рядом.
Встретив в поезде красивого молодого человека, художница Тереза решает во что бы то ни стало завоевать его сердце. От бабушки она унаследовала деньги и колдовские способности. Тереза способна видеть чувства и угадывать будущее других людей. Она решает использовать этот дар, чтобы увести любимого у соперницы.
Они совершенно не подходят друг другу. Он преуспевающий адвокат, а у нее свое кафе в Гамбурге. Его переполняют нереализованные желания, а она пытается в них разобраться. Он любит свою мебель, а она – свои проблемы. И при этом оба любят друг друга. Но в одно проклятое утро все рушится в одночасье. С разбитым сердцем садится она в машину, одержимая жаждой мести. Тем более что завтра ей исполнится 32 года.