Четыре Блондинки - [52]

– Послушай, Джеймс, – как-то сказала Винни в начале их отношений, вскоре после шестого свидания (переспали они на четвертый раз), – так вот, Джеймс. Я в игру «мальчики и девочки» играть не собираюсь.

Этот разговор произошел через неделю после их шестого свидания, когда телефонные звонки от Джеймса внезапно прекратились. Винни решила сама ему позвонить. (Да как он только смеет? И с какой стати? Кто дал ему право так с ней обращаться?)

– Работы было по горло, – объяснил Джеймс.

– И даже позвонить не мог? – спросила Винни. (Как бы ты ни был занят, всегда можно выкроить минутку и позвонить по телефону. Нет уж, простите, все эти разговоры о жуткой занятости – сплошной блеф!)

– Я забыл, – признался Джеймс.

– Забыл? – запинаясь переспросила Винни. (Ну где еще найдешь такого идиота?)

– У меня была срочная работа, – стоял на своем Джеймс. (Словно этим можно было оправдаться. Ей уже тогда следовало разгадать этот его трюк. И вообще бежать от него подальше куда глаза глядят.)

Нет, в такие игры Винни играть не умела.

– Значит, забыл, – сказала Винни. Уже в который раз. (И это говорит известный журналист, лауреат нескольких премий.) – Да как ты посмел забыть! – не выдержала она. – Ведь я спала с тобой, Джеймс. А значит, у нас с тобой особые отношения. Как ты смеешь мне такое говорить?

Винни швырнула трубку. (Ее трясло.) Потом снова набрала номер Джеймса и заявила:

– Тебе еще повезло, что встречаешься со мной.

Минут через десять он ей сам перезвонил:

– Не хочешь в понедельник пойти со мной на презентацию одной новой книги?

Винни согласилась.

А нужно было бежать. И чем дальше – тем лучше.

Но она не побежала.

(Однажды какой-то знакомый, рассказывая Винни о своих чувствах к прежней подруге, описывал это так: «Она была для меня и матерью, и любовницей, и сестрой, и дочерью одновременно». Что же до Джеймса, то Винни для него – только мать.)

Она нужна Джеймсу. (Но как и прежде, он пребывает в бездействии.)

Когда они познакомились, Джеймс жил в маленькой квартирке-студии с откидной кроватью. Еще там стояли конторка, рабочий стол, старый диван и книжные полки – из фанеры и цемента. Джеймсу было тридцать два года, и его раковина буквально извергалась грязными тарелками.

Винни перемыла все тарелки.

– Послушай, Джеймс, – сказала она ему. – Тебе чертовски повезло, что ты встретился со мной.

(К тому времени Винни работала редактором в женском журнале. Причем старшим редактором. Когда она задерживалась на работе позднее семи, ее отвозили домой на служебной машине. Винни распределяла задания между журналистами и завтракала с лучшими авторами, а иногда ей приходилось отклонять их материалы. В таком случае она звонила автору и говорила: «Извините, но этот материал нам никак не подходит. Может быть, вы попробуете пристроить его где-нибудь еще?» После таких слов некоторые ее собеседники начинали плакать. Но все уже тогда говорили, что Винни далеко пойдет.)

– Послушай, Джеймс, – сказала Винни. – По-моему, тебя пугает перспектива успеха. Ты боишься перемен. Ты боишься, что, если свяжешься со мной, тебе придется измениться. И принять собственный успех.

– Ты действительно так думаешь? – удивился Джеймс. – Я никогда об этом не задумывался. Возможно, ты права.

Все, на что способен Джеймс, – это соглашаться. Он соглашается, а потом ничего не делает.

– С меня хватит, Джеймс, – то и дело повторяет Винни. – Я сыта по горло.

– Знаю, – отвечает Джеймс. (Он не может самостоятельно спланировать даже поездку за город на выходные дни. Ей приходится самой это делать, а он лишь садится в машину и едет, куда повезут.)

Он просто бездействует.

Но теперь Винни знает, что ей нужно делать. Она должна перестать заботиться о Джеймсе. И начать заботиться о себе. Разве не об этом только и твердят все эти мозгоправы, когда речь заходит о супружеских отношениях? Прекратить фокусировать внимание на мужчине. И начать думать в первую очередь о самой себе. (Впрочем, если перестать фокусироваться на мужчине, он скорее всего просто уйдет. Но об этом теоретики почему-то забывают.)

Винни следует сосредоточиться на собственных тайных желаниях.

Вот она и решила переспать с Таннером, эта мысль будоражит ее воображение.

Она звонит в офис.

– Что нового? – спрашивает ассистентка.

– Меня задерживают чрезвычайные обстоятельства. И сегодня я на работе не появлюсь. Перезвоню в конце дня.

– Вам звонил какой-то Джесс Факис, – говорит ассистентка.

– Невелика шишка. Всего лишь исполнительный директор в какой-то компании.

– О’кей, – отвечает ассистентка (тоном, полным сарказма).

– Нет, не «о’кей» – резко говорит Винни. – Позвоните его секретарше и скажите, что я сейчас не в офисе… Нет, лучше, что меня нет в городе и что я обязательно позвоню ему завтра.

– Понятно. Будет сделано, – говорит ассистентка и кладет трубку.

Винни отправляется домой.

– Привет, – здоровается она с няней с Ямайки, которая тут же вскакивает и выключает телевизор. Винни на это внимания не обращает.

– Миссис Дийк. Вы сегодня так рано…

– Ничего не рано, – отвечает Винни. – Я только на минуту. И побегу дальше. У меня встреча.

Она идет в спальню и открывает шкаф. Роется в обуви. И натыкается на совершенно новую пару открытых босоножек – все еще в коробке, – тех самых, которые Джеймс подарил ей на день рождения.