Четвертый тоннель - [4]

Наташа на коленях передо мной. Тонкий запах духов. Горячий рот. Длинные мелко закрученные локоны. Нас никто не видит. Хорошо.

Вдруг я заметил мужчину двумя рядами впереди. Он смотрел на нас. Его лицо едва освещали блики, но этого мне хватило, чтобы увидеть, что он потрясен. Мне быстро передалось его состояние. Я растерялся, испугался и начал нервничать. Через несколько секунд он отвернулся.

Я постарался его забыть. Поднял Наташу за подбородок, поцеловал в губы и прошептал на ухо:

— У тебя есть презервативы?

Мы расположились там же. На полу. На коленях. Она упиралась ладошкой в пол и локтем в кресло. Я держал ее за талию, гладил по спине сквозь блузку и смотрел, как ее ягодицы начинают сотрясаться от моих движений, когда я хочу быстрее.

Краем зрения я заметил, что тот мужик снова обернулся и смотрит. Лучше бы я его не видел. Моя голова «включилась», и я невольно перестал быть с Наташей.

Мужик отвернулся от нас. Потом снова посмотрел. Опять отвернулся. И снова на нас. Потом он резко встал и быстрым шагом направился к выходу. Прошло минут пять или десять. Я все еще трахал свою красавицу, но уже не был с ней. Я не мог перестать думать о том мужике. Я думал, что мы его слишком сильно задели, и что его уходом дело не закончится. Возможно, нас ждет что-то неприятное. Он приведет охрану? Вызовет милицию? Я начал нервничать и понял, что мой сексуальный настрой уже разрушен, и сейчас ничего не исправить.

— Наташа, давай пойдем отсюда, — сказал я, склонившись к ней и обняв за плечи, — у меня сейчас ничего не получится.

Мы вышли на прохладную улицу. Шли вдоль Москвы-реки, взявшись за руки, обсуждали сеанс кино, в котором ничего не запомнили, и громко хохотали, удивляя редких сонных прохожих. Она жила у родителей в центре. Проводив ее домой, я поехал к себе на «Нагорную» в отличном настроении.

На следующий день мы приехали ко мне. Я ожидал хорошего секса и классного общения. Увы, оказалось, что мне с ней вовсе не так хорошо, как я сам себе успел пообещать. Секс в кинотеатре был ошеломляюще хорош, видимо, из-за экстремальности условий. Секс в постели с ней был… какой-то механический. Самое неприятное, что после секса оказалось, что нам общаться совершенно не о чем. То, что она говорила, не цепляло меня ни за ум, ни за душу. Сижу, слушаю ее, пью вино и борюсь с неприятным предчувствием. Мне хочется не думать, что с ней все уже ясно. Она не моя женщина. По-другому с ней не будет. И ничего с этим не сделать. Но я все еще надеюсь обмануть себя. Точнее даже

— надеюсь найти повод для надежды. Хотя уже все ясно.

Но я люблю сказки.

Я в нее уже влюбился. Похоже, была такая потребность. Эмоциональная встряска в кинотеатре была достаточно сильной, чтобы принять женщину, с которой было всего лишь сексуальное приключение, за близкого человека, в которого хочется вкладывать себя.

Ну да, идиот. Не спорю.

Еще пару раз мы с ней прятались в ее рабочем офисе, чтобы сделать секс, и я хорошо разглядел при ярком свете, как она делает то, что в тот раз в темноте кинотеатра. Красиво. Еще пару раз мы ходили куда-то гулять. Потом она потеряла ко мне интерес.

История начала заканчиваться раньше, чем я начал понимать что-либо в происходящем.

Конечно, я начал себя плохо чувствовать. Мне было тяжело. Пытался ее удержать. Как-то убедить. А в чем тут убедишь. Я чувствовал себя брошенным и раздавленным. Мне было больно…

Примерно два года спустя мы с другом по имени Вован, который тоже был с ней знаком, общались в ресторане. Я рассказывал ему про удивительные и странные события в моей жизни. (Тогда я еще не знал, что буду писать о них эту книгу). Он слушал молча, только смотрел мне в глаза, не отрываясь. В какой-то момент перебил:

— Слушай, Андреев. Ты такой редкостный долбоеб, но я тебе завидую. Помнишь Наташу? Я у нее потом спрашивал про тебя. Что ты в нем нашла, говорю. Он же мудак. А она на меня так посмотрела и говорит: «Он классный. Мне с ним было классно». Я бы хотел, чтобы она так сказала про меня. Больше всего я тебе завидую потому, что ты ее трахнул. Мужик!

Договорив, он опрокинул себе в рот рюмку с текилой. Я улыбнулся. Конечно, сказав, что я классный, Наташа сделала комплимент не мне, а себе. Ни одна женщина не скажет «да, я трахалась с мудаком». А уж эту-то девочку я знаю — она любит красоваться и кидать понты. Все равно мне было приятно услышать со слов приятеля, что она сказала обо мне так. И все-таки где-то в его словах прозвучала ошибка. Какое-то несоответствие между моим опытом и тем, что он обо мне думает. На секунду задумавшись, я понял.

— Кое-чего ты совсем не знаешь, Вова. Не я ее трахнул, — сказал я, чуть склонившись к нему, чтобы лучше видеть коричневые глаза под густыми бровями. — Это она меня трахнула. Она захотела меня попробовать — и попробовала. И сразу потеряла интерес. Для нее потрахаться было все равно, что выпить чашку чая. Наверное, она так развлекается или самоутверждается, или, может быть, ищет своего мужчину. Мне, кстати, после этого было тяжело. Она была совершенно не моего типа, но я влюбился, как мудак… Я просто хочу сказать, что мой секс с ней не был моим достижением. Не я ее, а она меня трахнула. Так что не завидуй.