Четвертый протокол - [5]

– Что-нибудь важное, Ким? – спросила Эрита, когда он встал и положил письмо в карман.

Он покачал головой.

– Ничего, дорогая, – ответил он.

Но она видела, что он чем-то поглощен. Решив больше не докучать, она подошла и поцеловала его в щеку.

– Не пей, пожалуйста, слишком много сегодня у Блейков.

– Постараюсь, – кивнул он с улыбкой.

На самом деле он задумал расслабиться в последний раз. Любитель выпить, обычно он напивался на вечеринках до такого состояния, что уже не держался на ногах. Он не обращал внимания на сотни предостережений врачей. Они заставили его бросить курить, и это было уже достаточно тяжелым испытанием. Со спиртным было иначе: он мог остановиться, когда захочет. Он знал, что после сегодняшнего вечера ему предстоит большой перерыв.

Он вспомнил фразу, сказанную им на ужине у Крючкова, и размышления, которые привели его к такому выводу. Он знал, что происходит внутри лейбористской партии Великобритании. Другие тоже получали информацию разведки, но только он мог, зная менталитет англичан, сложить все воедино и получить картину реальной ситуации.

Если отнестись к зреющей у него идее серьезно, то такую картину надо изобразить словами на бумаге и подготовить для советского лидера лучший анализ из всех когда-либо сделанных им, Филби. На выходные он отправит Эриту с сыновьями на дачу и, оставшись один, начнет работу. Но до этого можно расслабиться, в последний раз.

* * *

Время с восьми до девяти часов вечера Роулинс провел напротив Фонтеной-хаус в небольшой машине, снова взятой напрокат. На нем был прекрасно сшитый пиджак. Роулинс, не привлекая внимания, разглядывал освещенные окна. Окна апартаментов, которые он собирался ограбить, были, разумеется, темными, но он с удовлетворением отметил, что в квартирах этажами выше и ниже все окна ярко сияли светом. Судя по силуэтам гостей, там весело праздновали Новый год.

В десять часов, предусмотрительно оставив машину в двух кварталах от дома, он вошел в Фонтеной-хаус. В этот вечер много людей заходили и покидали здание, поэтому дверь была закрыта, но не заперта. В вестибюле с левой стороны, как и сказал Билли Раис, находилась комната портье, в которой ночной портье смотрел портативный японский телевизор. Он встал и вышел навстречу незнакомцу.

У Роулинса в руках была бутылка шампанского, украшенная большим бантом. Слегка покачиваясь, он приветствовал портье и добавил: «О да, счастливого Нового года!»

Старик-портье передумал задавать вошедшему вопросы. В доме сейчас было как минимум шесть праздничных вечеринок. Половина не представила списки гостей, поэтому проверять было почти невозможно.

– Благодарю вас, сэр, с Новым годом, – произнес он в ответ, но посетитель в смокинге уже исчез в коридоре. Старик вернулся к своему телевизору.

До второго этажа Роулинс поднялся по лестнице, оттуда до девятого доехал на лифте. В пять минут одиннадцатого он стоял у нужной двери. Как и сказал Билли, звонка не было, а в дверь врезан замок «чабб». Над ним был еще один замок-защелка «йейл», для ежедневного пользования.

«Чабб» имеет семнадцать тысяч комбинаций. Для хорошего взломщика это не препятствие. Надо только подобрать отмычку для половины бородок; остальные симметричны первым, поскольку замок открывается ключом с двух сторон.

Окончив школу в шестнадцать лет, Роулинс десять лет работал в скобяной лавке дяди Альберта. Для старика, который в свое время был известным медвежатником, лавка была хорошим прикрытием. Там молодой Роулинс изучил устройство всех замков и сейфов, выпускавшихся промышленностью. После десятилетней практики и учебы под руководством дяди Альберта Роулинс мог открыть практически любой замок.

Он достал из кармана брюк кольцо с двенадцатью отмычками, лично изготовленными в собственной мастерской. Из них он проверил три, затем выбрал шестую на связке и вставил ее в замок. Почувствовав точки сопротивления, он напильником нанес на нее зарубки. Через десять минут две с половиной бороздки были готовы. Еще через пятнадцать минут были готовы остальные. Вставив отмычку в замок, он медленно и осторожно повернул ее.

Замок открылся. Роулинс постоял минуту у двери на случай, если шарик из клея и пластилина, сделанный Билли, не удержался на дверном косяке. Сигнализация не сработала. Он вздохнул с облегчением и тонкой металлической спицей стал открывать второй замок. Через минуту дверь тихо открылась. В квартире было темно, но свет из коридора позволял ему рассмотреть застланную ковром просторную, около 8 квадратных футов, прихожую.

Он опасался, что где-то на полу прихожей есть пластина, наступив на которую можно подключить вторую систему сигнализации. Пластина не могла быть слишком близко ко входу, иначе жильцы сами постоянно будут на нее наступать. Держась ближе к стене, Роулинс закрыл входную дверь и включил в прихожей свет. С левой стороны была приоткрыта дверь в туалетную комнату. Справа – другая дверь, скорее всего в гардеробную, где явно есть контрольная сигнализация. Он не будет ее трогать. Достав плоскогубцы, он наклонился и осторожно отогнул ковер. Сигнальная пластина размещалась в самом центре прихожей. Аккуратно положив ковер на место, он обошел его и открыл большую дверь. Как и говорил Билли, она вела в гостиную.