Четвертый муж – бесплатно! - [12]

– Так что уж ты, будь добра, – мне наследничка-а... – медово протянул он. – Ма-а-альчика. Имею все законные основания-я!

– Теперь уж коне-е-ечно... – лукаво подыграла ему Маринка. – Только сначала в ванночку, а? С ароматными травками, ну-у-у? А кто моему пупсику сделает ванночку? Ну-у-у? Кто ему водички нальет?

– Ну Мусечка, я не хочу в ванночку, я хочу в постельку, – капризничал пупсик. – И хочу, чтобы Мусечка нарядилась в самое красивое белье. Помнишь, которое я тебе подарил на Восьмое марта?

– Это когда своей старой грымзе твой дружок Дормидонтов подарил бриллиантовые серьги, да? А ты мне только бельишко на две тысячи рубликов, да, мой котик? Нет-нет, я уже забыла, но пупсик идет принимать ванночку.

Марина быстро юркнула в ванную, включила воду, налила пены, бальзама и приготовила халат. Сейчас ее пупсик завалится в пену, размякнет – и его потянет в сон, это уже проверено. А у нее еще дела. Да и затянувшиеся отношения со старичком Матюшей принимают опасный оборот. Наследника требует, а с подарками в виде недвижимости не торопится... А так не хочется разводиться без бонуса! Неужели годы семейной жизни коту под хвост? Ладно, решила Маринка, остается проиграть последний вариант: раз Каркашин так все настойчиво просит ребенка, придется сватать ему Ольгу. Девчонка не глупа, хороша собой, молода, хватило бы ума родить, и жила бы в шоколаде! А у Каркашина будет чем украсить Олечкину жизнь. Ой, только бы Ольга не кинулась в эти всякие любови! Маринку уже просто тошнило от этих розовых слюней! Вот уж точно говорится – любовь придумали, чтобы денег не платить, но с Маринкой такой вариант фиг пролезет.

– Мусечка, а Матюша хочет чаю с клубничным ликером! А его никто не угощает, – капризно тянул Каркашин. Сегодня он хотел насладиться Маринкиной беготней вовсю.

– Матюша сначала залезет в ванночку, а потом Мусечка принесет ему ликерчику, – высунула мордашку из ванной Маринка. – Ну! И где мой карасик? А почему он еще не в аквариуме?

Каркашин погрузился в пенную ванну, а Маринка побежала на кухню. Сейчас она ему ликерчика... Да где же успокоительные таблетки-то? Надо ж убаюкать Матюшу по всем правилам, а то и в самом деле сдуру кинется наследника соображать.

После двадцати минут плюханья и двух чашечек чаю с ликером Каркашин едва выполз из ванной. Маринке осталось только дотолкать его до спальни, укрыть и свято пообещать прийти немедленно – «только белье надену». Уже через три минуты стены спальни сотрясали мощные раскаты богатырского храпа.

– Ну и славно... – выдохнула Маринка. – Теперь можно немного расслабиться, а завтра... а завтра опять на работу... На охоту. Теперь уже на этого Ирбиса.

Утром Матвей Борисович оставался в роли боевитого изготовителя наследника. И от его откровенных посягательств Маринку спасла только прислуга. Маринка не могла выносить прислугу. И не потому, что считала себя барыней, вовсе нет, она просто не могла себя чувствовать спокойно, когда кто-то посторонний убирал их комнаты, стирал их белье, мыл окна. Ко всем мужьям у Маринки было одно требование – либо прислуги не будет вообще, либо прислуга станет приходить в определенные дни и часы. Конечно же, Каркашин настоял, чтобы прислуга приходила хотя бы три раза в неделю. Маринка не возражала. Но все же, когда появлялась женщина с тряпкой, Маринка неизменно куда-нибудь убегала. Сейчас она унеслась в тренажерный зал, потом в бассейн и только после этого отдала себя в руки мастеров. Она придумала себе очаровательный образ к купленному платью, и теперь девочки из салона красоты порхали вокруг нее, делая молодое лицо и тело еще более молодыми и совершенно прекрасными.

В знакомый ресторан Марина Субботина заявилась ровно в девять часов вечера. Она подсчитала, что к этому времени гости будут еще не окончательно пьяными, но уже не недосягаемо трезвыми. То есть как раз такими, с которыми можно работать.

Она впорхнула в зал легким эльфом – платье из тонкой, полупрозрачной материи, высокие каблучки. А в руках большая корзина с пестрыми веселыми цветами.

Конечно, она немедленно обратила на себя внимание. За столом послышался одобрительный рокот и даже хмельные выкрики гостей мужеского полу, однако на них Маринка не стала обращать совершенно никакого внимания. Она сразу же направилась к юбиляру, который вальяжно развалился на самом почетном месте.

– Леониду Владимировичу от работников СМИ, – подарила она Ирбису самую обворожительную улыбку и потупила взор.

– Да что вы?! – приятно изумился тот. Встал и победным взором окинул гостей: «Видали? Уважают!» Но тут же делано засмущался. – Ах, разбойники! И как только узнали?! Я ведь никакой информации не давал! Совершеннейшим образом никакой!

– Эта корзина – знак уважения всего нашего города... – прощебетала Маринка.

– И ваших сотрудников, – тут же вставила свои пять копеек худенькая, нелепая секретарша Ирбиса, которую звали, кажется... ах да, Алена ее звали.

Которая через минуту дернула Маринку за подол:

– А где фильм? – прошипела она. – Вы обещали фильм про Леонида Владимировича!

– Успокойтесь, – шлепнула ее по руке Маринка. – Фильм будет, когда вы его оплатите. Мы еще от вас ни копейки не получили, даже цветы из собственного фонда пришлось покупать! А у нас знаете, сколько таких юбиляров!