Четвёртая вершина - [19]

Желание научиться новым упражнениям привело к тому, что я брал в интернатской библиотеке книги и журналы по спорту и выбирал оттуда все по баскетболу, улучшению прыгучести. Так что моя стихийная тренировка имела под собой некоторую теоретическую основу.

Была у нас и игра в «тройной прыжок». Не знаю уж теперь, почему именно в тройной, но помню, что был даже рекорд в этой игре — 11,30, который принадлежал парню из старшего класса. Так что когда я начал прыгать тройным, то уже имел хотя и примитивное, но все-таки определенное представление об этом виде легкой атлетики.

Еще раз хочу подчеркнуть огромное влияние на мою спортивную биографию того факта, что мы жили недалеко от Леселидзе. То, что я видел там Валерия Брумеля, Роберта Шавлакадзе, Игоря Тер-Ованесяна, имело огромное воспитательное значение для нас — новичков. Ведь одно дело — читать в газетах об этих спортсменах и совсем другое — быть рядом, сравнивая себя с ними, и, главное, видеть, как, каким трудом и потом они добиваются высоких результатов.

Помню, забрался в спортивный зал, а там занимается метатель, чуть постарше меня. Я осмелел и тоже подошел к штанге. Вырвал снаряд весом 75 кг, а на грудь взял 85. Он спрашивает: «Чем занимаешься?» «Баскетболом», — отвечаю. Он не поверил. Пришлось доказывать: вышли из зала, пошли на площадку, где я прыгнул и схватился за баскетбольное кольцо. Он говорит: «Легкой атлетикой тебе нужно заниматься». Но тогда я не внял этому совету.

После возвращения в Сухуми я продолжал заниматься баскетболом. Тренер городской команды Александр Седов сказал твердо: «Будешь играть центровым». А мне это показалось скучным. Хотелось играть по всей площадке, а тут стой в зоне и жди передачи. Словом, не сошлись мы с тренером взглядами на мое игровое амплуа и он начал меня ругать. Я разозлился и пропустил тренировку. А тут мой сосед по дому позвал меня на тренировку легкоатлетов. На стадионе я снова встретился с Керселяном. Разговорились.

— Чем занимаешься, Виктор?

— Работаю на заводе. Шлифую утюги.

— А как со спортом, с легкой атлетикой?

— Играю в баскетбол в сборной города.

— А может быть, попробуешь теперь всерьез заняться легкой атлетикой? Я слышал, ты в Гантиади прыгнул в высоту на метр семьдесят. С таким результатом можно попасть в сборную Абхазии. Приходи завтра на тренировку.

Акоп Самвелович не случайно сказал мне о сборной Абхазии. Старался разжечь мое честолюбие. Я подумал: «Легкая атлетика для баскетбола не помеха, тем более что времени для тренировок у меня достаточно». Мне еще не исполнилось восемнадцати лет, и поэтому трудился на заводе не полный рабочий день.

После первой же тренировки у меня так заболели ноги, что казалось, вместо мышц одни комки под кожей. Я три дня нормально ходить не мог. И поначалу решил: да пропади она пропадом, эта легкая атлетика! Вроде я и спортом уже занимался, и бегал, и прыгал, и вот, на тебе, ноги отваливаются от одной тренировки. А что же дальше будет? Пропустил несколько занятий и снова вернулся к баскетболу. Потом чувствую: на стадион тянет. Пришел с повинной головой к Керселяну.

— Что случилось?

— Ноги болят, мочи нет.

— Это от того, что непривычные движения делал. Не бойся, ноги пройдут и все будет в порядке. Только занятий не пропускай.

Так я в течение месяца ходил на баскетбол и на легкую атлетику. А через месяц — соревнования. Легкоатлетическое первенство города. Пробежал я, в первый раз надев шиповки, 100 м за 11,7. А потом Акоп Самвелович говорит: «Помнишь, как в школе прыгал? Попробуем прыжки в длину». Тут я показал результат 6,38. На следующий день — тройной. К удивлению тренера, да и своему, прыгнул на 13 м.

Еще четыре месяца прошло в тренировках по двум видам спорта. А в феврале 1963 года Керселян торжественно объявил мне что берет меня на зимний чемпионат Грузии по легкой атлетике. В те годы чемпионаты в помещениях проводились по особой программе: наряду со своим основным видом каждый участник выступал по программе ОФП, включающей бег на 30 м, толчок штанги и бег на 800 м. Запомнился только один мой результат — в беге на 800 м, потому что здесь мне удалось опередить олимпийского чемпиона 1960 года прыгуна в высоту Роберта Шавлакадзе. Пробежал я дистанцию за 2 мин. 12 сек., но после этого в течение часа у меня огненные круги плыли перед глазами. Но программу ОФП я, в общем, сдал хорошо.

После этого Керселян провел со мной первый серьезный разговор.

— Ты пробегаешь сто метров за одиннадцать и шесть, прыгаешь в длину на шесть тридцать и тройным на тринадцать тридцать. В будущем, я думаю, ты сможешь добиться неплохих результатов в прыжках. Поэтому главное внимание мы уделим... спринтерскому бегу. Спринт — основа успехов в прыжках. Не случайно четырехкратный олимпийский чемпион американец Джесси Оуэнс побеждал одновременно в спринтерском беге и в прыжках в длину, а польский прыгун Юзеф Шмидт, рекордсмен мира в тройном прыжке, пробегает сто метров за десять и три.

В то время для меня эти имена и их результаты казались недостижимыми. Мог ли я думать, что уже через несколько лет мне придется беседовать с Джесси Оуэнсом и выступать в соревнованиях вместе с Юзефом Шмидтом!