Четвёртая сторона треугольника - [44]

В десять двадцать три мисс Грей была убита в своей квартире двумя этажами выше квартиры Маккеллов.

Всего на одну минуту позже. На шестьдесят секунд!

Бартон прошелся перед присяжными, давая им время осмыслить услышанное.

— Я не завидую обвинению, леди и джентльмены. Перед окружным прокурором, со всеми его доказательствами в виде патронов, револьверов и отпечатков пальцев, со всеми его мотивами в виде ревности, стоит невыполнимая задача убедить жюри, состоящее из вполне разумных мужчин и женщин, что миссис Маккелл — которая, хотя и выглядит моложе своих лет, явно не пребывает в возрасте, подходящем для спринтера на Олимпийских играх, — положив телефонную трубку после разговора с Бо Бансоном, вышла из квартиры, дождалась лифта или взбежала по лестнице на два этажа вверх (можете представить себе это, леди и джентльмены?) в пентхаус, тайком пробралась в квартиру мисс Грей — должен напомнить, что обвинение не предъявило никаких доказательств того, что миссис Маккелл располагала средствами проникновения в эту квартиру, — потихоньку вошла в ее спальню, нашла револьвер, отправилась в рабочий кабинет мисс Грей, пробыла там достаточно долго, чтобы бедная женщина позвала на помощь, а потом застрелила ее — и все это за шестьдесят секунд!

Сомневаюсь, что такое удалось бы даже Джесси Оуэнсу[49] в расцвете сил! Приглашаю окружного прокурора пробовать проделать это самому. Такое попросту физически неосуществимо.

Леди и джентльмены, вам предстоит решить, застрелила ли Лютеция Маккелл 14 сентября в десять часов двадцать три минуты вечера Шейлу Грей в ее квартире. Теперь вы знаете, что она не могла этого сделать хотя бы потому, что у нее не было на это времени.

Присяжные удалились на совещание в четверть двенадцатого 23 декабря после краткого обращения судьи Гершковича («Вы должны рассматривать только один вопрос: произвела ли обвиняемая 23 сентября в десять двадцать три вечера выстрел, убивший Шейлу Грей? Если да, то она виновна в убийстве. Если вы сочтете, что она не производила выстрел, то должны будете признать ее невиновной в преступлении, в котором ее обвиняют. Принимая решение, вам следует учитывать слышанные вами в этом зале суда показания, касающиеся телефонного разговора обвиняемой примерно в то же время. Если вы считаете эти показания существенными, вам придется учитывать вопрос времени. Суду этот вопрос кажется наиболее важным…»). В половине первого, когда окружной прокурор и защитник еще не вернулись с ленча (старому судье ленч принесли в его кабинет), жюри вынесло вердикт. Уведомленные об этом Бартон и де Анджелус поспешили в зал суда, не успев толком поесть.

Таблоид, первым напечатавший новость, озаглавил ее «FREE LU».[50] Это было не указание, как могли подумать некоторые англоговорящие иностранцы, а объявление о том, что присяжные уже фактически сделали.

Мать Дейна была оправдана, как ранее был оправдан ее муж.

— Ваш вердикт обоснован доказательствами, — обратился к присяжным судья Гершкович. — Обвинение в убийстве Шейлы Грей предъявлялось уже дважды, и в каждом случае жюри, выслушав показания, выносило оправдательный вердикт. Следовательно, убийца все еще на свободе. Мы не желаем, чтобы невиновный был осужден, но в то же время не хотим, чтобы виновный остался безнаказанным.

Последние слова были восприняты полицией, окружной прокуратурой и прессой как указание действовать побыстрее и больше не допускать ошибок.

Маккеллы были слишком обрадованы, чтобы обращать внимание на нюансы.

— Какой чудесный рождественский подарок! — воскликнул Эштон. — 25 декабря мы будем вместе и свободны от кошмара, до сих пор нависавшего над нами. Как я могу выразить вам свою благодарность, мистер Бартон?

Адвокат покачал головой:

— Благодарите не меня, а Лэттимура и его необналиченный чек на пятьсот долларов. Мне оставалось только воспользоваться этим. С такими доказательствами любой молокосос, только что вышедший из юридического колледжа, добился бы оправдания.

Единственным из присутствующих, не предававшимся оживленной болтовне, была сама Лютеция. Когда Дейн спросил ее, почему она так задумчива, его мать ответила:

— Это всегда будет на моей совести.

— Что, мама?

— Замена холостых патронов боевыми. Если бы я этого не сделала, она была бы жива…

— Прекрати сейчас же, мама!

Им понадобилось немало времени, чтобы ободрить ее. У Дейна создалось впечатление, что Лютеция была бы согласна вновь предстать перед судом.

— Слава богу, существует закон о двойной подсудности! — сказал он отцу.

Генри Колдер Бартон не покинул зал суда вместе с ними. Он подошел поговорить с окружным прокурором, который беседовал с инспектором Квином.

— Как сказал бы его честь, мазл тов,[51] — угрюмо произнес де Анджелус.

— С чем вы его поздравляете? — фыркнул старик Квин. — С таким делом справился бы и младенец!

Бартон усмехнулся:

— Не могу не согласиться с вами, инспектор… Мистер окружной прокурор, я понимаю, что сейчас не лучшее время спрашивать, не согласитесь ли вы удовлетвориться признанием моего клиента, этого парня Гогарти, в непредумышленном убийстве. Но это бы сэкономило время и деньги. Что скажете?