Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет] - [148]

Было слышно только тяжелое дыхание Локара, словно он ждал Бог весть какой развязки.

— Я знаю, — беспощадно продолжала Леонтина, — что вы и на этот раз оказались всего лишь пешкой. В 1949 году вы были пешкой в руках этой девицы. А теперь, двадцать лет спустя, кто вами манипулирует, Корню?

Он смотрел на нее, глаза его расширились от страха. Рот был полуоткрыт. В уголках губ показалась тонкая струйка слюны.

— Нет… нет… — умолял он. — Теперь это зашло слишком далеко. Нет, я умоляю вас, мадам Пеллер!

Он ломал руки. Он готов был кататься по полу. Гедеон Шабернак отвернулся. Он больше не мог этого выдержать. Он отдал бы что угодно, лишь бы оказаться где-нибудь в другом месте, а не в этом шикарно отделанном салоне посреди холодных и мрачных теней предместья.

Леонтина прекрасно знала, что ей нужно. Ее голос снова стал спокойным и тихим. Тем не менее чувствовалось, что сейчас она произнесет приговор.

— Слушайте меня внимательно, Корню, — сказала она, — я тщательно обдумала ситуацию и вот как мне представляется это дело. Все, что вы узнали за время работы с Гюставом в течение этих лет, вы рассказали кому-то, несомненно, взамен на какую-то компенсацию и обещания. И вот этот кто-то решил стать наследником дела Гюстава. Но так как кусок показался ему слишком большим, чтобы в одиночку проглотить его, он обратился к бандитам из Гамбурга, не так ли?

Ничего не говорите, Корню. Выслушайте меня до конца. То, что мой муж уже сделал для вас однажды, я сделаю еще раз. Вы мне скажете, на кого вы работали. Вы мне это напишете. Это будет небольшое признание, уже второе. У вас уже есть опыт, как писать такие бумаги. И знаете, что я сделаю в обмен, Корню? Ладно! Я верну вам первое.

И вы сделаете это, мой дорогой. Потому что в противном случае еще до конца сегодняшнего вечера ваша жена и четверо ваших детей будут знать все, причем с доказательствами в руках.

— Все это не помешало тебе, — добавил Фернан Локар, — оказаться в самом центре войны между бандами, и что касается меня, то я поступлю с тобой как с мерзким животным, которым ты и являешься.

Виктор Корню поднялся на ноги и присел на самый краешек откидного сидения. Его потрясенный взгляд переходил с одного мучителя на другого, с мрачно жестокого Фернана Локара на беспощадно улыбающуюся Леонтину Пеллер.

— Так на кого же? — повторила вдова Гюстава Пеллера с пугающей нежностью.

Главный бухгалтер был сломлен. Он колебался не более двух секунд, в течение которых, по-видимому, взвешивал возможную опасность, а затем, опустив голову, сказал:

— На месье Дефа.

* * *

Леонтина Пеллер даже не моргнула глазом, но Фернан Локар издал какой-то негромкий звук, напоминающий хрип захлебывающегося человека.

— Нет, этого не может быть, — произнес он, когда обрел дар речи. — Ты опять из нас дураков делаешь? А Макс де Руйе, причем тогда здесь он? И боши? А ты, чего же ты тогда болтался на улице Теодор-де-Банвий, ну?

Виктор Корню, скорчившийся на кончике откидного сидения и напоминавший мешок с картошкой, теперь был уже не мертвенно-бледным, а просто серым. Он открывал и закрывал рот, как рыба, вытащенная из воды. Гедеон Шабернак, неожиданно почувствовавший жалость, протянул ему свой портсигар и зажигалку. Доверенный фирмы Пеллер поблагодарил и закурил. Он понимал, что в ситуации, в которой он оказался, у него есть только один выход: играть на стороне Леонтины с полным и самым искренним признанием.

Глухим голосом он заговорил:

— В течение многих лет я был в курсе той роли, которую играл месье Гюстав и… месье Фернан среди завсегдатаев Центрального рынка. И я никогда ничего не говорил. Как вы уже сказали, мадам, мне нечего было жаловаться на месье Гюстава. Совершенно верно, он крепко держал меня, но он и хорошо платил. Я делал рутинную работу в его фирме, что позволяло ему заниматься другими вещами. Он признавал это.

Но в течение многих лет у месье Гюстава был конкурент, и конкурент весьма настойчивый, в лице месье Дефа. Фирма «Деф и К°» является такой же крупной фирмой, как и ваша, мадам Леонтина. И тем не менее месье Деф скоро заметил, что его состояние несравнимо меньше вашего. Тогда он начал собирать информацию. Или, точнее говоря, он начал искать источники информации. Он что-то пронюхал, но не слишком много. Он несколько раз пытался сблизиться с месье Гюставом. Он предлагал ему образовать ассоциацию. Но месье Гюстав избегал обсуждать этот вопрос. Он ведь не был дураком, не так ли?

Затем месье Деф принялся за меня. Несколько раз он предлагал мне продать моего патрона. Но я отказывался…

— Так как вы не могли сделать ничего другого, — подчеркнула Леонтина. — Потому что Гюстав крепко держал вас на крючке.

— Если хотите, можно считать и так, — смиренно согласился Корню, пожав плечами. — Но после того… несчастья, которое вас постигло… так неожиданно, положение вещей изменилось. Тогда я подумал, что смерть месье Гюстава открывает возможность, и потом здесь в Ранжис ситуация должна быть совершенно иной.

— Короче говоря, вы поставили на пустой номер, — презрительно бросила Леонтина.

— Я рассказал ему кое-что из того, что знал. Я думал, что после того, как месье Деф узнает все, чего достиг месье Гюстав, он сможет здесь в Ранжис развернуть деятельность такого же рода. К несчастью…