Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет] - [10]

— Как всегда, господин директор, — сказал Паолини и вышел.

* * *

Дисюин завел служебную машину — старый черный «пежо», — на которой они приехали во внутренний дворик великолепного особняка в стиле восемнадцатого века. Окинув взглядом подъезд, облицованный розовым мрамором, вытесанные из камня гирлянды, кованые решетки и массивные, соединенные толстой цепью вазы, он сказал:

— Если бы я не знал, что это Фош-авеню, я подумал бы, что мы в Лувре.

— Не давайте воли воображению, старина, — похлопал его по плечу комиссар. — В свое время этот дом был построен откупщиком, а отнюдь не королем Франции.

У мраморных ступеней, ведущих к двери, их встретил молодой человек лет двадцати с небольшим. Он был безукоризненно одет, у него были прилизанные волосы умеренной длины и очки в черепаховой оправе.

— Месье дивизионный комиссар? Я не ошибся?

— Именно так.

— Для меня большая честь знакомство с вами. Разрешите представиться. Я — Ален Декамп, личный секретарь месье Дерми. Разрешите проводить вас.

Он легко взбежал по ступеням; стройный и элегантный секретарь был похож на картинку из журнала мод.

— Слуги ничего не знают, — заметил он, когда они шли через огромный вестибюль, украшенный картушами и картинами в тяжелых рамах.

Подойдя к резной двери, Декамп постучал и тут же сделал шаг в сторону. Дверь открылась, и навстречу комиссару бросилась высокая, стройная женщина. Она была красива, очень красива, но на ее прекрасное лицо наложили отпечаток бессонная ночь, мучительная тревога, да и сорок лет прожитой жизни при отсутствии косметики…

Люсьен Паолини сразу же узнал «прекрасную мадам Дерми» — он, по крайней мере, двадцать раз видел это лицо на страницах газет и журналов в роли то известной благотворительницы, то королевы бала мультимиллионеров, то покровительницы изящных искусств.

— Месье комиссар… — Ее тонкие пальцы судорожно сжали руку Паолини. — Вы найдете его, не так ли? Вы вернете мне моего маленького Жоржа? — Ее голос звучал хрипло; казалось, быстро произносимые слова с трудом проталкиваются через ее пересохшее горло.

Стоя рядом с Паолини, она возвышалась над маленьким полицейским на целую голову. Мадам Дерми была высокой женщиной. Люсьен Паолини снизу вверх посмотрел в ее прославленные прессой фиалковые глаза и, соблюдая осторожность, сказал:

— Мы сделаем все, что в наших силах, мадам.

— Держите себя в руках, дорогая, — прозвучал за спиной комиссара властный голос. — Вы не должны терять головы!

К ним подходил Андре Дерми. Фотографии месье Дерми Паолини тоже видел на газетных страницах, однако, значительно реже. Как и большинство людей, обладающих богатством и реальным могуществом, он не стремился к популярности и всячески избегал рекламы. Сведения о нем редко просачивались в раздел светской хроники, а радио- и тележурналисты практически не могли до него добраться.

Так вот он каков, этот знаменитый финансист! Перед Паолини стоял невысокий мужчина с седыми волосами и заурядной внешностью. Только голос и взгляд выдавали его недюжинную натуру. Банкир говорил короткими, четко построенными фразами — чувствовалось, что он не любит лишних слов. В отличие от директора полиции, ему явно не доставляло удовольствия слушать самого себя.

— Вам лучше сесть и расслабиться, дорогая, — обратился он к жене.

— Как я могу расслабиться, если сейчас эти негодяи… если мой сын у них в руках, а я не знаю, что они с ним делают! — выкрикнула в отчаянии мадам Дерми.

— Ничего они ему не делают. И не сделают, — резко прервал ее муж. — Эти типы заняты сейчас тем, что прикидывают, какую сумму потребовать за него. Я прав, месье комиссар?

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Паолини. — Вашему сыну ничего не угрожает, мадам. По крайней мере, в настоящий момент.

— Я признателен вам за то, что вы так быстро связались с нами, — обратился Андре Дерми к комиссару. — Признаюсь вам откровенно, я не сразу решил обратиться в полицию. Однако месье Лендри, мой друг и адвокат, убедил меня сделать это. А вот и он сам.

Паолини поклонился знаменитому адвокату, присоединившемуся к ним в этот момент. Вот уж кому нельзя было отказать в популярности! Кто не знал в Париже, да и во всей Франции, этого невысокого, чуть сутулого мужчину в массивных очках, выигрывавшего самые запутанные дела? Многим были знакомы его ироничный голос, саркастическая улыбка, уничтожающие реплики, способные ошеломить любого свидетеля обвинения, несокрушимая логика, с которой он, как волшебник, манипулировал доказательствами, свидетелями, присяжными, строя неуязвимую защиту и добиваясь оправдания клиента.

— Я признателен вам, мэтр, за то, что вы склонили вашего друга принять нашу помощь, — сказал Паолини, уже давно знакомый с адвокатом. — К сожалению, в последнее время входит в обыкновение игнорировать полицию…

— Но не с моей стороны, дорогой комиссар, — прервал его месье Лендри. — Не говоря уж о вас лично. Кстати, в разговоре с директором полиции я настоял на том, чтобы расследованием похищения занялись именно вы. Вы и никто другой! Вы уже успели ознакомиться с материалами дела?

— Увы, пока оно уж очень тонкое, — вздохнул Паолини.