Четвертая промышленная революция - [42]

Должны ли мы радоваться этому новшеству, поскольку оно побуждает нас жить более здоровой жизнью? Или же это вызывающее тревогу изменение, в результате которого наблюдение за нашей жизнью, осуществляемое как правительством, так и корпорациями, будет становиться все более навязчивым? На данный момент этот пример демонстрирует нам наличие возможности личного выбора: вы можете принять решение носить устройство, контролирующее ваше здоровье, или отказаться.

Но, если проследить возможное дальнейшее развитие в этом направлении, мы можем предположить, что уже работодатели дадут распоряжение всем сотрудникам носить устройство, которое будет сообщать данные о состоянии здоровья страховщику, поскольку компания стремится повысить производительность и, возможно, снизить свои расходы на медицинское страхование. Что делать, если сотрудники не хотят этого делать, а компания требует под угрозой наложить на них штраф? То, что раньше казалось сознательным личным выбором, то есть носить устройство или нет, превращается в проблему соблюдения новых социальных норм, которые человек может считать неприемлемыми.

Путь вперед

Возможно, что четвертая промышленная революция и несет с собой разрушительные последствия, но мы создали своими руками те сложные задачи, которые она нам ставит. И поэтому в наших силах решить эти проблемы и реализовать те изменения и правила, которые требуются, чтобы приспособиться (и благополучно развиваться) в нашей формирующейся новой среде.

Осмысленно работать над решением этих сложных задач мы сможем только при условии, что мобилизуем коллективную мудрость наших умов, сердец и душ. Я считаю, что сделать мы это сможем, если скорректируем, сформируем и обуздаем дизруптивные силы путем развития и применения четырех различных типов интеллекта:

• контекстуальный (ум) – то, как мы понимаем и как применяем наши знания;

• эмоциональный (сердце) – то, как мы обрабатываем и интегрируем наши мысли и чувства и как мы относимся к самим себе и друг к другу;

• вдохновенный (душа) – то, как мы используем наше чувство личной и общей цели, доверие и другие блага для того, чтобы изменить ситуацию к лучшему и действовать в общих интересах;

• физический (тело) – то, как мы развиваем и поддерживаем наше личное здоровье и благополучие, а также здоровье и благополучие окружающих, чтобы иметь возможность задействовать энергию, необходимую как для личного изменения, так и для трансформации систем.

Контекстуальный интеллект – ум

Хорошие лидеры понимают задачи контекстуального интеллекта и развивают в себе соответствующие навыки[70]. Ощущение контекста определяется как способность и готовность предвидеть зарождающиеся тренды и «соединять точки». Эти качества в течение многих поколений служили характеристиками эффективного руководства, а в эпоху четвертой промышленной революции превратились в обязательное условие, позволяющее приспособиться к новой ситуации и продолжить свое существование.

Тем, кто принимает решения, для того чтобы развить контекстуальный интеллект, необходимо сначала понять ценность различных сообществ. Они могут противостоять значительным по силе подрывающим воздействиям только в случае, если в большой степени подключены к сети и выстроили множество отношений, соединяющих их с теми, с кем традиционно их разделяли границы. Лица, принимающие решения, должны уметь и быть готовыми сотрудничать со всеми, кто заинтересован в рассматриваемом вопросе. Таким образом, мы должны стремиться к большей подключенности и большей инклюзивности.

Только путем объединения и совместной работы с лидерами бизнеса, государства, гражданского общества, религиозных кругов, науки и молодого поколения становится возможным получить целостное представление о происходящем. Кроме того, крайне важно выработать и реализовать комплексные идеи и решения, которые приведут к устойчивым изменениям.

Это тот принцип, который лежит в основе теории множества заинтересованных сторон (то, что в сообществе Всемирного экономического форума часто называют «Духом Давоса»), которую я впервые предложил в книге, изданной в 1971 году[71]. Границы между секторами и профессиями носят искусственный характер и все в большей степени показывают свою контрпродуктивность. Более чем когда-либо в прошлом сейчас стало важно устранить эти барьеры, задействовав возможности сетей по налаживанию эффективных партнерских отношений. Компаниям и организациям, которые не сделают этого, не перейдут от слов к делу, то есть не выстроят диверсифицированные команды, будет довольно сложно приспособиться к дестабилизирующим проявлениям цифровой эпохи.

Лидеры также должны продемонстрировать, что способны изменить свои организующие принципы, а также ментальные и концептуальные основы, на которые опираются. В сегодняшнем быстро меняющемся мире дизруптивных изменений изолированное мышление и застывший взгляд на будущее приведет к окостенению, поэтому в соответствии с дихотомией, представленной философом Исайей Берлином в его эссе 1953 года, посвященном писателям и мыслителям, лучше быть лисой, чем ежом. Работая в условиях все более сложной и подрывающей привычные основы среды, нужно обладать интеллектуальной и социальной ловкостью лисы, а не лишенной гибкости и узконаправленной сосредоточенностью на цели, свойственной ежу. В практическом плане это означает, что лидеры не могут позволить себе мыслить обособленно, не осуществляя обмена с другими лидерами. Их подход к проблемам, вопросам и сложным задачам должен быть целостным, гибким и адаптивным, постоянно интегрирующим множество разнообразных интересов и мнений.