– У вас довольно необычный стиль. Автор, в смысле, рассказчик – Джеймс Стивенс – будто все время что-то скрывает. Его характер вообще довольно трудно понять. Эдакий вежливый, но мрачный молодой человек. Он никогда не демонстрирует свои вкусы в открытую. Единственное чувство, которое остается на виду, – явное женоненавистничество. Все дамы в его повествовании – либо беспросветно глупые, либо чересчур властные, либо робкие мышки, либо хитрые и злые мегеры. За одним исключением – миссис Уайт. Она предстает перед читателем во всей доброте и великодушии.
Раздраженный этим замечанием, я повысил голос:
– Вы не слушаете меня. Джимми Лессинг внезапно уехал из Англии, и я подумал, будто он – Генри Уайт. Конечно, звучит по-идиотски, ведь Генри Уайт утонул в Темзе.
– Такова официальная версия, – ткнул пальцем в папку Твист. Его голос неуловимым образом переменился. – Но тело не нашли, хотя обычный человек нипочем бы не выжил в той ледяной воде.
– Это уже неважно, – вздохнул я. – Черт, не могу окончательно свыкнуться с мыслью, что я – Джеймс Стивенс. Вы только представьте себе, двадцать с лишним лет… Твист, вам плохо?
Лицо пожилого криминолога перекосилось. Его глаза словно помутнели, на лбу выступили тяжелые капли пота. Он уставился на заднюю сторону фотографии в своей руке.
– Здесь изображены вы, мой дорогой Рональд, – произнес доктор Твист дрожащим голосом. – Тут нет никаких сомнений. Но на обороте карточки имеется еле заметная надпись. Вы вовсе не Джеймс Стивенс. Вы – Генри Уайт.
