Четвертая дверь - [46]

– Следует признать, – произнес он, немного помолчав, – Латимеры продемонстрировали недюжинную изобретательность. Сейчас редко встретишь преступников такого калибра. Но тайна убийства вашего отца все еще остается неразгаданной. Очень интересно, как они вышли из дома, не оставив следов на снегу. Наверное, вы и это можете объяснить, молодой человек?

– Нет, – резко ответил Генри, – не могу. Пока не могу. Но, безусловно, и тут должен крыться подвох.

Внезапно лицо у Дрю вытянулось. Он открыл рот, но оттуда вырвался лишь неясный хрип.

– Что такое, инспектор? – мягко спросил Генри.

– Я… эти… Латимеры… мертвы уже два дня. А после гибели вашего отца прошли максимум сутки. Они не могли его застрелить. Никак.

Глава 2 Старший инспектор теряет самообладание

Все затихли. Озадаченный Дрю так глубоко затягивался сигаретой, что над его головой повисло целое облако дыма. Генри лихорадочно крутился на стуле, заламывая руки. Лицо его приобрело пепельный оттенок, на лбу надулась вена и выступили капли пота.

– Тогда кто? – выдохнул я. – Кто?

Генри тяжело посмотрел на меня и с неестественной улыбкой ответил:

– Только один человек в мире мог совершить такое преступление. Только один.

По неведомой причине выражение лица моего друга заставило нас похолодеть от ужаса. Его глаза лучились поистине потусторонним блеском.

– Тот, у чьих ног лежал весь мир, – продолжил Генри. – Тот, кто сумел победить саму смерть.

– Кто? – закричал старший инспектор.

Генри торжествующе улыбнулся. Его голос, преобразившийся до неузнаваемости, был исполнен безумной гордости:

– Гарри Гудини!

Остолбеневший Дрю уставился на моего друга.

– Гарри Гудини, – с трудом повторил он. – Но…

Слова ему не давались. Под нашими пристальными взглядами Генри зажег следующую сигарету и попытался сглотнуть подступивший к горлу комок.

– На смертном одре Гудини пообещал прислать жене весточку из могилы. Весь остаток жизни она ждала его сообщения. Люди решили, что Гудини не удалось вырваться из мира духов, однако это не так. Он сдержал свою невероятную клятву, но долго не мог появиться в обществе, поскольку не знал, где находится! Однако в двадцать девятом, как раз в год моего рождения, душа Гудини обрела новое тело.

Мне трудно объяснить внятно, но его реинкарнация не случайна. Скорее она обусловлена генетически. Гудини воскрес в собственном потомстве. – Генри почтительно посмотрел на Дрю. – Без вашего участия, инспектор, без вашего великолепного таланта психолога, превосходных аналитических способностей, завидной проницательности, неповторимой способности входить в положение других никто не смог бы узнать правды! Даже сам Гудини! Потому что Гудини – это я!

Мое сердце замерло. От страха мы с Дрю не могли пошевелиться. Генри сошел с ума.

– Я обязан вам, инспектор, – продолжил мой друг, благодарно пожимая тому вялую руку. – Без вашего вмешательства я никогда не узнал бы правду. Помните лекцию, которую вы прочитали, реконструируя события? Могу смело заявить: она однозначно прояснила мою личность. Гарри Гудини! Я – сам Гудини! «Принц эскапизма». Как еще можно истолковать наше поразительное сходство? А происхождение моего отца? Вайс из Будапешта! – Генри восторженно посмотрел на свои жилистые руки. – Видите? В этих венах течет кровь Гудини, величайшего мага всех времен и народов!

Да, инспектор, без вас я бы не догадался. Не понял бы, что человек, виновный в гибели моей матери, должен понести наказание. Умереть. Испустить дух, глядя мне прямо в глаза. Я боготворил маму, она была для меня всем. Каким чудовищным ударом оказалась та авария! Мою душу буквально раздирало на части. Вам не понять, словами это объяснить невозможно.

Но все же я узрел истину. Тот, кто звался моим отцом, не имел права дышать с нами одним воздухом. По его вине три года назад погибла женщина, подарившая Гудини вторую жизнь. Человек, ответственный за эту непростительную трагедию, любой ценой подлежал уничтожению. Перерождение души, новая реинкарнация величайшего мага – разве такое событие не заслуживает элементарного правосудия?

Только теперь, поняв серьезность ситуации, Дрю закрыл лицо руками. Полицейский, не знающий неудач, специалист, прозванный Психологом, не только свел Генри с ума ложным обвинением, но и предоставил ему мотив для убийства. Инспектор Скотленд-Ярда собственными руками вылепил маньяка.

Наступила гробовая тишина.

– Г-Генри, – начал заикаться я, – не наговаривай на себя. Вспомни, ты провел весь вечер со мной.

– Да, Джеймс, но я действительно прикончил его. И это убийство оказалось шедевром. Настоящим эталоном простоты и гениальности.

После истории с Бобом отец – подобно большинству сельчан – ложился спать с заряженным ружьем наготове. Помнишь, Джеймс, как около десяти часов мы горланили «С днем рождения», а потом зазвонил телефон? Я пошел отвечать, но сказал, что ошиблись номером. Так вот, на самом деле вызов был из нашего дома. «Генри, быстрее! Я случайно подстрелился, проверяя ружье! Попал в голову… может быть, критично. Я в спальне. Срочно вызови “скорую”, еще… есть надежда. Давай! Давай, сын!»

Представляете? Я планировал отомстить убийце мамы и получил такую возможность на блюдечке. Мне всего лишь оставалось задержать прибытие помощи.