Четверо под одной обложкой - [21]

Он, как всегда, соврал. В самом деле, работая сборщиком, я получал сто сорок.

— Но деньги же — это не главное, — сказал мой собеседник. Очевидно, в нем тоже сидел свой дурак.

— А что же главное?

— Главное, что теперь ты будешь инженером. Интеллигентом. А это очень почетно!

Во мне проснулся до сих пор дремавший демагог.

— Значит, вы считаете, что быть рабочим менее почетно, чем инженером?

— Нет, — ответил главный. — Быть рабочим почетнее всего. Но не надо думать только о себе. Не следует выбирать самое теплое место!

Все ясно. Его демагог оказался сильнее моего. Не зря же он занимал такой высокий пост.

— А будут ли мне оплачивать сверхурочную работу? — снова начал задавать вопросы сквалыга.

— Не беспокойтесь, — ответил ему начальник. — Инженерам сверхурочных не платят. У них не нормированный рабочий день.

— Значит, можно будет как хочешь поздно выходить на работу?

— Нет. Можно будет как хочешь поздно уходить. Но не в этом дело. Мы не можем бросаться людьми с дипломами. Нас за это по головке не погладят. Или вы соглашаетесь стать инженером, или мы вас увольняем.

— Безобразие! — возмутился проходимец. — Я этого так не оставлю!

— Надо искать правду, — в тон ему заявил правдоискатель.

— И ты ее всегда найдешь, — закончил нашу беседу дурак.

Дома внутри меня состоялось целое профсоюзное собрание.

— На месте инженера ты принесешь больше пользы! — кричал честный. — Надо соглашаться!

— Я тебе дам — соглашаться, — показывал ему огромный кулак сквалыга.

— Но ведь врачам прибавили оклад, учителям тоже, значит, и инженерам прибавят, — вмешался неизвестно откуда взявшийся оптимист.

— Улита едет, когда-то будет, — возразил ему в противовес появившийся пессимист.

— Зато инженеры больше нравятся девушкам, — раздался чей-то голос. Не знаю чей.

Когда дело касалось девушек, во мне сразу появлялось два человека. Первый — хороший семьянин, заботливый хозяин и домосед. Второй — несколько рассеянный, веселый холостяк.

— Правильно, — закричал он, — надо становиться инженером!

— Да, но что скажет твоя жена, когда ты начнешь приносить на тридцать рублей меньше? — возразил ему семьянин.

— Ах, простите! Я совсем про нее забыл, — смутился холостяк, — но только все равно придется соглашаться, иначе тебя уволят.

— Никто тебя не уволит, — сказал умный. — Профсоюз защитит. И отдел кадров в обиду не даст!

Все-таки этот умный был не так уж умен, как казалось.

— Да бросьте вы ругаться из-за копеек, снова вмешался в разговор оптимист. Рубль каждым годом становится крепче, товары — дешевле.

— Как же, как же, — начал ему возражать пессимист, но остальные набросились на него не дали больше сказать ни слова. Чем черт не шутит. Вдруг среди тех людей, что живут во мне найдется один неблагонадежный.

В конце концов я очень устал от этой ругани и пошел спать. Когда утром я проснулся, все уже было решено без меня.

Сейчас я уже не сборщик шестого разряда с заработком сто сорок рублей, а инженер-технолог с складом сто десять.

Как все получилось, не знаю. Очевидно, во мне победило положительное начало. Я же говорил, что, по моему убеждению, во мне живет и честный, благородный человек.

Ася

Асе всегда было скучно со мной, но, когда приходил Александр Федорович из соседнего отдела, ее глаза мгновенно оживлялись.

— Вы знаете, — говорил он, — вчера вечером арестовали одну кассиршу из диетического магазина. У нее была недостача на четыреста рублей. Теперь дадут пять лет.

Или:

— Вы представляете, Ася, один водитель такси ограбил сберегательную кассу по Кутузовскому проспекту. В «Вечерке» написано. Еле-еле задержали.

Ася была готова слушать его часами.

Я же таких историй не знал. У меня не было знакомых кассирш из диетических магазинов и не было никаких сведений о водителях такси, грабивших сберегательные кассы. Ничего другого Ася слушать не хотела.

Но однажды меня осенило. Я вошел и сказал:

— Вчера на станции Перхушково одна женщина бросилась под поезд. Из-за того, что ее разлюбил любовник.

Ася была в восхищения и долго выспрашивала у меня подробности «Анны Карениной».

Стоило только начать, дальше все пошло как по маслу.

— Один работник итальянского посольства задушил свою жену. Из ревности. На днях его отправили в Италию. (Трагедия Шекспира «Отелло».)

Или:

— Лаборант и лаборантка из враждующих НИИ полюбили друг друга, однако главные инженеры и коллективы организаций мешали их счастью. В результате они отравились мышьяком, и их похоронили на Ваганьковском кладбище. (Вольная интерпретация «Ромео и Джульетты».)

Александр Федорович был посрамлен. У него не было полного собрания сочинений Шекспира, и он не читал ничего, кроме последней страницы «Вечерней Москвы».

Но однажды Ася спросила меня:

— Откуда вы знаете так много интересных истории?

Пришлось открыть ей правду. С тех пор ей по-прежнему скучно со мной. Но когда приходит Александр Федорович из соседнего отдела, ее глаза мгновенно оживляются.

— Вы знаете… — говорит он, и она слушает его часами.

Проверка храбрости

«Мой сын, если есть возможность, всегда старайся проверить свою храбрость». Эти слова сказал однажды очень известный древний полководец.

— Если бы их однажды сказал я, то непременно бы добавил в конце: «Лучше всего это сделать при помощи парашютной вышки».