Четверо под одной обложкой - [18]
Я тянул время, но решение не приходило. А яблоки уже начали портиться.
На шестой день он предложил в отчаянии:
— Я приду босиком.
— Но ведь сейчас холодно!
— Вот и хорошо. Больше никого босиком не будет.
Но я не разрешил. Еще простудится… Все-таки родственник.
Неделю он не подавал признаков жизни и наконец позвонил снова.
— Я хочу с вами попрощаться.
— А яблоки?
— Но я же вам их отдал.
— Когда?
— Вчера. У вас на голове было корыто.
— И я взял?
— Конечно.
В его голосе я почувствовал смех.
— Слушай, ты, Коля из Воронежа! — заорал я. — Если бы я мог с тобой встретиться…
— Можете, — ответил он. — Встретимся в парке в дальней аллее. Вы меня сразу узнаете.
Я его сразу узнал: у него в руках была палка. С тех пор я перестал верить в родственные чувства.
Мой рост
Нас было трое. Трое мужчин в одном автобусе. Наш рост — 189, 178 и 163 сантиметра… 163 — это я.
Всего нас было четверо. Четверо пассажиров в одном автобусе. Четвертой была она — 162 сантиметра.
Потом нас стало пятеро. Пятый вошел на остановке. 173 полутрезвых сантиметра. Сел и начал говорить посредственные слова.
— Замолчи! — сказали 189 сантиметров и стукнули кулаком по сиденью.
Стало тихо. До тех пор, пока 189 не сошли с автобуса… Потом стукнули кулаком 178 сантиметров:
— Перестань!
Стало почти тихо. Пока не сошли 178… Подошла очередь 163 сантиметров. Моя очередь.
173 со вкусом ругались. Они чувствовали, что я не смогу стукнуть кулаком. Я никогда в жизни не стучал.
173 нагло смотрели на 162, 162 жалобно глядели на меня, а я внимательно смотрел на улицу…
Неожиданно я вскочил, неожиданно стукнул кулаком по сиденью и неожиданно отлетел в угол автобуса.
И когда я поднялся с полу во весь свой стошестидесятитрехсантиметровый рост, рядом встали 162 сантиметра. 163-1-162=325. Триста двадцать пять против каких-то ста семидесяти трех! Мы выкинули его из автобуса, и я проводил ее домой. На всякий случай…
Ешьте на здоровье
— Девушка, ваш билет.
Над серыми глазами дрогнули ресницы.
— У меня его нет.
— Вы не брали?
— Брала… Но я его съела.
И она высунула кончик языка с остатками билета.
— Зачем съели?
— Он счастливый. Сумма первых трех цифр равна сумме трех последних.
Серые глаза смотрели прямо и доверчиво.
— Что же делать? — Контролер растерялся.
— Не знаю… У меня только одна копейка.
Пассажиры засмеялись.
— Тетенька — сказал остроумный мальчике с портфелем, — съешьте мой билетик.
Она взглянула на его билет и серьезно ответила:
— Твой не буду… Он несчастливый.
— Неужели вы не могли сначала доехать до места, а потом уж съесть билет? — рассердился контролер.
— Могла… Только я не удержалась. Я за ним охочусь второй год.
— Безобразие, — сказала женщина у кассы. — Сегодня съела билет на трамвай, завтра — на автобус, послезавтра — на поезд… С вами надо проводить агитационно-массовую работу.
— Не надо… — Серые глаза спрятались за ресницами.
— Не надо, — подтвердил контролер. — Если она столько его искала, пусть ест. На здоровье. И все сразу успокоились. Если сам контролер сказал «не надо», значит, действительно не надо. И всем стало завидно. Все украдкой сосчитали номера на своих билетах и вздохнули. А один юноша закричал:
— У меня тоже счастливый! Всего на одну единичку не сходится!
— Это не считается, — сказал мальчик с портфелем.
— Считается!.. Когда хочется счастья, все считается!
И он, не прожевав, проглотил билет.
Что мы хотим сказать о Камове?
Он старше нас. Когда мы начали работать над этой книгой, ему тридцать три года. В тот момент, когда вы ее прочитаете, ему может быть сорок семь, девяносто восемь или двести девятнадцать лет.
Все зависит от того, в какое время эта книга попадет к вам в руки и как долго вы будете ее читать.
После школы Феликс Камов поступил в студенческий сатирический коллектив. Совершенно случайно этот коллектив оказался в Московском авиационном институте, поэтому ему волей-неволей пришлось закончить институт и стать инженером-механиком. Это событие прошло для Камова незамеченным, так как день защиты диплома совпал с днем премьеры новой сатирической программы.
После института Камов работал на заводе. и одновременно ходил по редакциям. На заводе не знали, что он пишет рассказы, а в редакциях не знали, что он инженер. Так продолжалось до тех пор, пока он по рассеянности не предложил своему начальнику напечатать новый рассказ.
С тех пор он стал профессиональным литератором.
Прочие сведения о Камове: не был, не участвовал, не имеет, не владеет, не привлекался, женат.
Э. Успенский
Проверка храбрости
За границей
Мы прилетели за границу. В Англию. По туристской путевка, В гостинице нас ожидал великолепный обед.
— Давайте выпьем малость — предложил кто-то. — Ведь не каждый день бываем в Лондоне.
— Давайте!.. Выпьем!.. — закричали все остальные. — Надо отметить такое событие!..
— А я думаю, что не надо, — неожиданно заявил первый член нашей делегации.
— Почему не надо?
— Как — почему? Только что прилетели — и сразу же выпивка. Могут подумать, что у нас в России все еще пьют. — Он покосился на соседние столики. — Так что давайте не будем. Давайте потерпим до дома.
