Честное имя - [2]

– Можно подумать, это твоя презентация, – съязвила я.

– За мной вступительное слово, – ответственно заявила Женька. И я вынуждена была признать, что дело это серьезное и в самом деле требует подготовки.

Мы повернули к кафе, где оставили мою машину, но на этот раз пошли не по центральной улице, а переулком. Там, неподалеку от церкви, и находилась моя машина, оставить ее возле входа в кафе не удалось: вдоль всей улицы стоянка запрещена.

Мы уже садились в машину, когда я вновь увидела длинноносого парня, он с кем-то разговаривал, стоя к нам спиной рядом с приоткрытой дверью черного хода кафе, которая выходила во двор. Это показалось мне странным, непонятно было, что ему здесь понадобилось. Я собиралась обратить внимание Женьки на данный факт, но передумала. Парень и так слишком ее занимал. Однако в его сторону я все-таки посматривала и перед тем, как тронуться с места, успела заметить: дверь закрылась, а парень направился к ближайшей подворотне, чтобы выйти на улицу.

Место, где мы сейчас находились, оживленным не назовешь, несмотря на близость к центру города. Дома в старом городе лепились вплотную друг к другу. В основном двух– и трехэтажные, сплошь кафе, магазины и офисы. Построены здания были еще в позапрошлом веке. Фасады сияли свеженькой краской, но стоило свернуть в подворотню, и ты попадал совсем в другой мир. Какие-то странные сооружения из красного кирпича, обветшалые и брошенные за ненадобностью, а чуть дальше обрыв и река. Ни одно из окон домов сюда не выходило. Почему всю эту рухлядь до сих пор не снесли, для меня загадка. Впрочем, не только для меня.

Обогнув церковь, я выехала на проспект и через некоторое время доставила Женьку к ее дому. Мы договорились, что я заеду за ней в 18.30, по дороге купив цветы, и мы простились до вечера.

Оказавшись в своей квартире, я позвонила Ромке, потом поскучала, решив, что в командировках мужа нет ничего хорошего, хотя еще вчера радовалась предстоящей свободе. Потом устроилась на лоджии с книжкой, но по большей части дремала, вытянувшись в шезлонге, и обрадовалась, когда пришла пора собираться.

Подъехав к Женькиному дому, я увидела подружку, которая уже ждала меня возле подъезда в умопомрачительном наряде ядовито-алого цвета. Волосы ее отливали синевой, в целом она напоминала вампира на ночной охоте, но эти мысли я оставила при себе, уверенная, что у Женьки есть по этому поводу свое мнение, кстати, редко совпадающее с моим, в вопросах нарядов уж точно. Устроившись рядом, Женька окинула меня критическим взглядом и вздохнула.

– Хорошо, что твою красоту ничем не испортишь, – заметила она. – Вырядилась, как официантка.

– Тебе же лучше. Все будут смотреть только на тебя, – пожала я плечами.

Дом народного творчества, где должна была проходить презентация, находился в самом центре, недалеко от Соборной площади.

– Надо было на такси ехать, – с опозданием высказала дельную мысль Женька.

Крохотная стоянка возле Дома творчества была забита машинами, точно так же, как и ближайшие переулки. Пытаясь найти место для стоянки, мы вскоре оказались возле той самой церкви, неподалеку от кафе Михалыча.

– Это просто безобразие, – возмутилась подруга, я в ответ пожала плечами.

– Давай быстрее, опаздываем.

Схватив букет, Женька потрусила к Дому творчества, до которого было три квартала, а я поспешила за ней. Опоздав совсем чуть-чуть, мы пришли далеко не последними, подзадержавшиеся граждане извинялись и тут же начинали жаловаться, что в центре города припарковаться совершенно невозможно. Эти разговоры так всех увлекли, что про виновницу торжества едва не забыли. Слава богу, она сама о себе напомнила.

Надо сказать, вечер удался. Женька произвела впечатление. Не знаю, слышал ли кто хоть слово из того, что она говорила, но смотрели на нее, затаив дыхание. Подружка любит повторять: «совершенно неважно, что говорит женщина, главное, как она выглядит», так что сама она была довольна, сполна насладившись вниманием. Юлька тоже не подвела. Прочитала с большим чувством несколько стихотворений из нового сборника, затем приглашенный артист драмтеатра прочел ее рассказ о неразделенной любви, я некстати вспомнила о Ромке и едва не заревела, хотя у меня с любовью было все в порядке. Потом несколько собратьев по перу взяли слово, но с речами не затягивали. Вскоре все оказались в соседнем зале, где был накрыт шведский стол, и веселье пошло по нарастающей.

Расходиться начали ближе к двенадцати. Мы ушли одними из первых. Женька опять потащила меня на набережную любоваться звездами. Звезд мы не увидели из-за обилия фонарей, зато от мужиков, желающих познакомиться с нами, не было отбоя. Один тип бежал за Женькой метров сто, вопя во все горло:

– Девушка, не хотите выйти за меня замуж?

«И в самом деле, – подумала я. – Почему бы и нет?» По моему мнению, Женьке давно следовало подумать об этом. Решив, что после полученного эстетического шока гражданам надо немного передохнуть, подруга направилась к машине.

– Давай по домам, завтра на работу. Хоть в такую жару работать грех, но мой редактор думает иначе.

Мы предпочли идти по центральной улице, а потом юркнули в подворотню, не доходя до кафе Михалыча метров двадцать.