Честь взаймы - [26]

На стороне Росса Джевиджа будет эффект неожиданности, на стороне его врагов – власть и магия. Но они не ждут подвоха, а лорд-канцлер не станет идти напролом. Зачем же учить столько лет военную стратегию, если не пользоваться своими знаниями на практике? Не так ли, господа?

Росс пониже опустил шляпу на лицо и стал изучать газеты на предмет новостей из жизни своего двойника – лжеканцлера Джевиджа. Долго искать не пришлось. 11-го числа последнего осеннего месяца ариса в столице под Высочайшим патронажем откроется выставка технических новинок немагического происхождения, включающая в себя подробные лекции о современной механике с демонстрацией опытных образцов. Также программой предусматривался парад монгольфьеров и прочих изобретений в области воздухоплавания. Естественно, что на мероприятии такого уровня присутствие лорд-канцлера так же естественно, как продажа вразнос леденцов на палочке. Ну что ж, если надо, значит, надо – лорд Джевидж обязательно нанесет визит. Лично. В конце концов, приглашение на выставку адресовано ему, а не самозванцу.

Дальнейшее чтение вызвало у Росса прилив ледяной ярости. Шиэтра! Если у Эльлорской Империи имелся вечный антагонист в политических устремлениях, то это всегда была Шиэтра. Армии разделенных двумя морями стран никогда не сходились на поле брани, но их правители и дипломаты из века в век только и делали, что строили друг другу козни, стравливали союзников меж собой и старались выдавить соперника из сфер своего влияния. Были времена крайней вражды, сменяемые недолгими периодами относительного перемирия. Именно поэтому мать нынешнего императора Раила – принцесса-шиэтранка. Но закрывать глаза на то, что Кордэйл – первейший из сателлитов Шиэтры – аннексировал Джотсан, – это не политический просчет, а самое настоящее предательство. Разумеется, нынешний Росс Джевидж не мог помнить, какую конкретно политическую линию проводил он сам, будучи при власти и памяти, но чего он не мог делать точно, так это попустительствовать шиэтранским захватчикам.

Сидевший слева от лорд-канцлера хмурый востроносый клирик бросил взгляд на передовицу «Столичных вестей» и не сдержал возмущенного возгласа:

– Они там совсем с ума спятили?! Подстилки мажьи! Джотсан мы уже прохлопали, осталось только подарить Виндру Дамодару.

А ведь точнее не скажешь, подумалось Россу. За независимость Виндры пролито столько эльлорской крови, что только безумец решился бы пренебречь ее интересами. Но видимо, у лжеканцлера имелись другие планы.

– Куда только смотрит государь? – не мог никак успокоиться служитель ВсеТворца. – Этого Джевиджа пора скинуть к демонам и поставить на его место нормального человека.

– Угу, – осторожно кивнул Росс. – Словно подменили его.

– Говорят, во время прошлогоднего мажьего мятежа Джевиджа не только ранили, но и башку отшибли, – вмешался в разговор студент. – Он и раньше-то не слишком дружелюбным человеком был, а тут совсем ополоумел на почве подозрительности.

– Вот бы окончательно сдурел наш канцлер и в приют для безумцев попал – то-то было хорошо, – удовлетворенно кивнул клирик, являя миру не свойственное служителям ВсеТворца жестокосердие и, пожалуй, даже злобствование. – Туда ему и дорога, кровопийце.

Росс даже бровью не повел. Все-таки самой последней вещью, в которой он сейчас нуждался, была народная любовь. Он покосился на Фэйм и перехватил ее полный язвительного любопытства золотисто-карий взгляд. Мол, а вы чего хотели, милорд? Рукоплесканий и верноподданнических чувств? Как бы не так! Ее губы саркастично изогнулись.

«Злорадствуем, мистрис Эрмаад?» – ухмыльнулся в ответ канцлер.

– Дорогая, я бы с огромным удовольствием поглядел на тот чудесный бутерброд, который вы припасли в дорогу, – промурлыкал Росс и тут же повернулся к клирику: – Это все мажьи происки, ваше послушание, ж-ж-ж… задом чую – тут замешаны колдуны.

И тут же приобрел в лице служителя ВсеТворца преданного единомышленника, по чьему мнению все беды человечества происходили из двух источников – жадности и неумного любопытства. Оба порока были присущи чародеям в гораздо большей степени, чем обычным людям. Росс добавил от себя еще и жестокость, а подключившийся к разговору студент – нетерпимость. И хотя, по глубочайшему убеждению Джевиджа, по части нетерпимости Клир совершенно не уступал Ковену, но спорить он не стал. Целью беседы и совместного потребления бутербродов с сыром и ветчиной под глоточек крепкого бренди из фляги студента ставилось расширение нынешнего политического кругозора. Газеты газетами, а неплохо было бы знать настроения умов, так сказать, простого народа.

По весьма точному определению классика эльлорской литературы мэтра Бариласа Хакмиды, народные массы во все времена волновала исключительно густота и наваристость своего домашнего томатного супа, а также цены на хлеб и налоги. Но в последнее время прибавилась и еще одна животрепещущая тема. А вот и нет! Вовсе не количество платьев у новой любовницы императора – очаровательной юной леди, а вероятность новой войны с Дамодаром. По идее, персона маленечко спятившего лорд-канцлера в списке интересующих народ вопросов должна была замыкать второй, а то и третий десяток. Ибо он всего лишь где-то очень далеко, почти в заоблачных столичных высотах делал слишком серьезную для понимания нормальным человеком политику. Постепенно, почти исподволь Росс увлек разговором всех пассажиров, кроме разве что фермеров, но и они предпочитали молчать исключительно по причине косноязычия, зато слушали в четыре уха.