- Вы хотите мне что-нибудь сказать?
- Вы хорошо себя чувствуете?
- Да, кажется, скоро время обеда?
- Я принесу. Вы будете обедать у себя в комнате?
- Хорошо. Только возьму с собой книгу.
- Вы ее читаете?
- Как видите.
- И как вы ее восприняли?
- Талантливая книга, - ответила Анна и отвела глаза.
- Талантливая? Ну конечно, это же Лев Толстой. Вы читали ее раньше?
- Разумеется, нет. - Анна закрыла книгу и встала. - Я пойду к себе. Проводите меня, я не запомнила номер на двери.
Вера проводила Анну в ее комнату и сразу прошла в диспетчерскую. Включив номер Анны, Вера увидела пустую гостиную. Переведя кадр на спальню, она убедилась, что Анна, сидя с ногами на кровати, читает. Лицо Анны было напряженным. Перевернув сразу две страницы, она углубилась в текст, закусила губу, потом перевернула страницу назад и, очевидно не дочитав куска, откинулась на спину. Вера бегом бросилась в кулинарный блок и, набрав блюда, отправилась с подносом в номер Анны.
Анна с непроницаемым лицом вышла из спальни. Вера поставила поднос на низкий столик.
- Сейчас принято накрывать без скатерти? - спросила Анна.
- Уже давно, - растерянно ответила Вера. - С начала двадцатого века. Потом опять вошли в моду скатерти, но потом... скатерти вытеснила имитированная полировка... Вы прочли книгу?
- Нет еще. Нo я уже заглянула в конец седьмой главы.
- И что же?
- Вы сказали, что не компетентны говорить со мной по этим вопросам, так что я подожду возвращения Глухова.
- И вы ни о чем не хотите спросить?
Анна помедлила, потом села в кресло и спросила, глядя в глаза Веры:
- Кто я?
- Я совершила ошибку, которую не имею возможности исправить. Я действительно не компетентна.
- Тогда вы свободны.
И Вера вышла. Анна, отодвинув поднос, снова взялась за книгу, но вскоре с отвращением отбросила ее. "Где я? - спрашивала она себя. - Что происходит вокруг?" Она нервно ходила по мягкому серому ковру. Мысли путались, как в кошмарном сне. Вспомнился муж, Сережа, вспомнилась дорога в Москву и первая встреча с Вронским. И вдруг она поняла, что все это подробно описано в книге. Не в состоянии больше находиться в этой комнате с низким давящим потолком, Анна вышла в коридор. Блестящий пол вызвал в ней омерзение: будто она шла по мокрому льду, а ноги не скользили. Когда она сбежала с террасы в запущенный сад, стало легче. Морщинистые стволы деревьев, зеленые кроны над головой, заросшие грунтовые тропы - все это могло быть и в ее прошлом.
Анна шла быстрым шагом, пенье птиц и шелест листвы успокаивали. Тропинка упиралась в продольную, заросшую сорняком аллею. Анна пошла по аллее уже медленнее и вдруг справа, сквозь кусты персидской сирени, увидела белеющую каменную стену и решетку над ней. Анна остановилась. Вид садовой ограды воочию напомнил ей об ограниченности ее теперешнего положения. За стеной было что-то другое. А здесь были враждебно настороженные взгляды, загадочные недомолвки, собака, пишущая английские переводы, эта ужасная книга.
Анна пошла по густой траве, раздвигая ветви кустов, подошла к белой стене, которая приходилась с нее ростом, выше была небольшая чугунная решетка. Ухватившись за прутья решетки, она по уступам добралась до верха. Никогда еще ей не приходилось перелезать через ограды, но врожденная грация и четкая координация движений помогли ей ловко перебраться и спрыгнуть по ту сторону стены.
Поблизости никого не было. Еще не сознавая свободы, Анна пошла по тихому переулку, обсаженному высокими тополями. Вскоре за поворотом показалась широкая улица с высокими гладкими домами, потоком автомобилей, многочисленными прохожими. Сдерживая себя, чтобы не побежать, Анна вышла на многолюдную улицу. Сердце трепетало. Анна шла в потоке прохожих, ничем не выделяясь среди них и не привлекая к себе внимания. Только иногда мужчины задерживали на ней взгляд, но это внимание было уже знакомо ей из той, другой жизни. Она без раздражения ловила на себе мужские взгляды,- это было даже хорошо. Сверкающие на солнце витрины первых этажей, большие стеклянные табло с непонятными цветными знаками, пересекающиеся провода над головой.
Троллейбус со стеклянным верхом остановился у самого тротуара в пугающей близости. Еще не привыкшая к современному транспорту, Анна отступила в сторону, но увидев, как люди суетливо входят в распахнувшиеся сами по себе двери, она с опаской подошла к троллейбусу. Возникло желание как можно дальше отъехать от клиники, и Анна, едва коснувшись никелированного поручня, вошла в троллейбус. Створчатые двери захлопнулись.
От мягкого толчка Анна покачнулась, инстинктивно ухватилась за локоть какого-то молодого человека. Од обернулся, Анна сказала: "Простите" и, отвернувшись, взялась за никелированный столбик. Рядом две молодые женщины оживленно говорили о чем-то, одна из них вынула из кармана сколько-то монет, мельком взглянула на них, опустила в пластмассовый ящик со стеклянным верхом и оторвала от выползающей из ящика ленты кусочек бумаги. Анна поняла, что это плата. Машинально перенимая действия окружающих, она опустила руку в карман своего френча, но там, кроме носового платка, ничего не было. Троллейбус уже подходил к следующей остановке, и Анна вернулась к створчатой двери.
