Честь и мужество - [24]

Сейчас, когда я восстанавливаю в памяти разговор Балбашова с Игорем в больнице, убеждаюсь, как права Одинцова.

Игорь встретил Сергея Викторовича приветливо, по-хорошему улыбаясь:

— А я думаю, кто пришел: мама уже была…

И вот мы сидим втроем на диване, разговариваем, точнее, разговаривают Сергей Викторович и Игорь. О том, как идет лечение, о маме, которая «принесла яблоки — красные такие, большие». Игорь жалуется на скуку:

— Надоело уже…

На своего дружка:

— Не возникает Андрей, выйду — дам по шее.

Разговаривали как бы на разных языках, но прекрасно понимали друг друга.

— Врет он, кинул я у него одну зажигалку.

— Все-таки ты взял, нехорошо, — переводит жаргонное «кинул» на нормальный язык Сергей Викторович. И, как бы невзначай, возвращается к вопросу, его интересующему:

— Где же ты так напился, что богу душу чуть не отдал? Врачи говорят, худо тебе совсем было.

— Не помню, честно, не помню.

Молча сверяю свои впечатления с той характеристикой, которую слышала от Балбашова раньше. Не скрою, все-таки мальчишка мне чем-то симпатичен.

— Что же ты меня подводишь?

Молчание.

— Я тебе верю, а ты? Ты и друзей своих подводишь…

— Больше не буду.

— Да сколько раз ты мне обещал!

— Нет, честно, не буду. Самому надоело. На катке шарахаются от меня. Малец раз подходит и говорит: «Ты что, правда, мужика зарезал?». Во дурак!

— Ну и репутация у тебя, — не выдержала я.

Игорь удивленно посмотрел в мою сторону.

— Он этого слова не понимает, — с доброй улыбкой заметил Сергей Викторович.

Гляжу на Игоря, и как-то не верится, что он совершил преступление, за которое взрослый сел бы в тюрьму. Но факт ограбления установлен, дерзкого ограбления среди бела дня.

— Вы обратили внимание, — поинтересовался Балбашов, — как рассказывал об этом Игорь? Он ни разу не произнес «ограбил», «отобрал». Взял ботинки, а отдал резиновые сапоги. Уникальные это были сапоги: на каждом по огромной дыре. Шапками тоже поменялся. Взял получше, отдал похуже. Для него гораздо спокойнее именно так говорить. Его оскорбляет, если сказать: «Ты его ограбил!». Слышали: «Нет, я подошел к нему и спросил деньги».

Такой игре с лексикой я, конечно, не придала значения. Но я видела мальчика, привыкшего, чтобы ему повиновались, уступали, видела «рыцаря удачи» на улице.

Занятые своими делами родители, дедушка и бабушка, которые у Игоря были, не помогли развиться положительным чертам и подавить вредные, опасные. Когда, когда это произошло? Видимо, давно. Болезнь, да, запущена. И я поняла, почему так остро переживает Балбашов за дальнейшую судьбу мальчишки.

Если бы было так, как нарисовал Игорь маме в день рождения: букет цветов — на одной половине листа, на другой — папироса и бутылка, перечеркнутые черным карандашом.

Если бы было так, как обещал он, перед отправлением его в спецшколу, Балбашову:

— Вернусь, буду учиться.

Если бы…

«Одно преступление открывает путь другим».

Есть такое изречение у древнего философа Сенеки. Чтобы этого не произошло, Игорю нужна не «скорая», а постоянная помощь, внимание и духовная поддержка взрослых.

Так считает старший инспектор уголовного розыска по делам несовершеннолетних капитан милиции С. В. Балбашов.

Путь длиною в несколько лет

— У тебя, Сережа, к этому есть способности, — говорила Балбашову учительница русского языка и литературы, советуя поступать на факультет журналистики.

То, что Сергей стал милиционером, несказанно удивило его одноклассников, когда, много лет спустя после окончания десятилетки, их бывший 10-й «А» впервые собрался в родной школе.

Кто-то вспомнил, что и тогда Серега тоже отчудил. Пошел в ГПТУ, даже попытки в институт не сделал, а ведь способности-то действительно были.

Мало кто знал, как живется семье Балбашовых.

Сережа остался без отца, когда ему не было и десяти лет, а старшему брату — шестнадцати. Евгения Ивановна работала бухгалтером, заработок невелик. Но ее радовало, что дети довольствуются малым, не чураются никакого труда, помогают, как могут. Особенно довольна была младшим. И счастливо улыбалась, когда слышала от соседей:

— Твой-то Серега молодец!

Конечно, ей хотелось, чтобы сын учился в институте, но особенно перечить не стала, узнав, что тот подал заявление в ГПТУ.

— Ну что ж, опорой мне будешь, сынок!

После окончания училища Балбашова направили на завод и определили в группу старшего мастера Михаила Федоровича Бурова.

— Вот твой станок, работай на нем, но и береги. Он тоже заботы требует.

Следя за молодым токарем, Михаил Федорович радовался его успехам. Довольно скоро он достиг таких показателей в работе, за которые ему было присвоено звание ударника коммунистического труда, а фотографию поместили на цеховую доску Почета.

Максим Горький назвал труд источником всех радостей. Сергей почувствовал, испытал сам эту радость: мастерил приспособления, хорошо разбирался в чертежах, занимался рационализацией. Да еще находил время для сотрудничества в заводской газете. Писал и о хорошем, и о том, что мешало производству. По натуре честный, принципиальный, он не мог, не хотел мириться с недостатками. А однажды, когда принесли в цех свежую многотиражку, кто-то из ребят крикнул: