Честь и мужество - [15]

Но Каждай этого, разумеется, не знал и потому пребывал в безмятежном настроении. Толстую девицу, попросившую подвезти до Безымянского поворота, хлопнул по спине и обещал в следующий раз подвезти до… и прибавил такое, что девица, густо покраснев, немедленно удалилась. Крепко «клюнувшей» компании, ломившейся в автобус, терпеливо объяснил, что едет не в город, а на старуху с корзинкой слегка прикрикнул:

— Куда, бабуся? Места забронированы. Не лезь!

Но вот к автобусу небрежной походкой подошел невысокий круглолицый человек в летной форме.

— Эй, друг, в город не едешь? Трояк…

— Давай! — Каждай уселся за руль и открыл дверцу.

Подвыпившая компания рванулась было к автобусу, но перед самым носом первого парня дверца захлопнулась. И тут Булушеву показалось, что Каждай повернул голову к своему пассажиру, словно задавая немой вопрос. Анатолий Сергеевич ясно различил, как тот два раза отрицательно качнул головой.

— Не в город, ясно? — крикнул шофер и, не обращая внимания на парней, тронул автобус.

Булушев долго смотрел ему вслед.

Что заставило неисправимого «левака» отказаться от заработка? И почему пассажир распоряжается поведением Каждая? М-да…

* * *

— Я думаю, что это он! — Булушев широко заходил по комнате. — Проверил личное дело. Многое настораживает. Ревизор отдела перевозок. Раньше работал в Хабаровске. Чувствуете? Да и сейчас без конца летает: Хабаровск, Якутск, Магадан. Самые золотые места.

— Подождите, Анатолий Сергеевич. — Комиссаров неторопливо открыл папку и вынул бланк с печатью ГВФ. — А что вы скажете на это?

Булушев впился в бумагу. Это была характеристика. Булушев читал, и лицо его постепенно вытягивалось: официальный документ характеризовал Василия Григорьевича Шурпина как вдумчивого, дисциплинированного, образцового работника, честного, преданного делу и бескорыстного.

— Да-а, — огорченно протянул Анатолий Сергеевич, окончив читать, — промах. Кажется, не тот.

….А утром — неожиданное известие: Каждай и Женькин одним самолетом улетели в Сочи. Уж не там ли состоится их встреча с Летчиком? Подполковник Булушев вылетел вслед за ними.

Весточка с востока

Только на пятые сутки отыскал подполковник Булушев Женьку Каждая и его компаньонов. И посчитал это, конечно же, необыкновеннейшей удачей: небезызвестное присловье насчет иголки и стога сена казалось Булушеву пустяком в сравнении с поисками земляка в миллионноголовой толпе любителей бархатного сезона.

Но, как ни велик и перенаселен курортный Сочи, начиная поиски, Анатолий Сергеевич все-таки был убежден, что в конце концов он неминуемо должен столкнуться с ними. Он знал, с кем имеет дело: искать Каждая или Женькина в залах музеев и театров не стоило. Днем — на пляже, вечером — по ресторанам. Именно такой маршрут избрал себе подполковник Булушев. Изучив схему города и наметив себе четкий график «культурно-массовых мероприятий», он осуществлял его с железной последовательностью. Возвращаясь за полночь в гостиницу, он подолгу не мог уснуть: уши были забиты осколками ресторанных какофоний, а перед глазами кружились и плыли лица, лица, лица…

И вот сегодня, начав день, как обычно, с популярного ривьерского пляжа, Булушев почти нос к носу столкнулся с Евгением Каждаем. Заняв сразу два лежака, цыгановатый шофер сидел в позе йога и с вялой истомой взирал на утомленную зноем, буйно выпирающую из полосатого купальника блондинку, распластавшуюся рядом с ним.

Умостившись на незанятой полоске гальки в нескольких шагах от Каждая, Булушев разделся, развернул газету, проделал на ее сгибе дырочку и принялся ждать. Вскоре ему удалось даже лечь. Теперь он мог совмещать приятное с полезным — южный загар, решил Булушев, тоже дефицит.

Налюбовавшись вдоволь прелестями сонливой своей соседки, Женька откровенно заскучал. Лениво поглазев на белую черточку ползущего по горизонту теплохода, он вздохнул, достал колоду карт и стал искать глазами возможных партнеров. И когда его взгляд остановился на фигуре уткнувшегося в номер «Черноморской здравницы» мужчины, Анатолий Сергеевич почувствовал под сердцем азартный холодок: какой шанс! Если пригласит — согласиться, познакомиться, войти в доверие, а там…

Газета дрогнула в руке подполковника: обождать или рискнуть? И когда, после секундного колебания, Булушев уже сделал движение, чтобы встать, он увидел, что Каждай повернулся в сторону пробиравшихся к нему двух оживленных, загорелых мужчин и помахал им рукой.

Булушев вздрогнул. Женькин! Это понятно. А второй… Неужели здесь и Ритенштейн? Но ведь этого человека Булушев не раз видел в Советском райотделе милиции, когда тот привлекался за хулиганство. Ведь теперь и Ритенштейн может узнать его, Булушева. А если бы он сел играть с Каждаем в карты? Бр-р…

Уходят с пляжа? Так. Девица, значит, с ними. Уф-ф, так и не пришлось выкупаться. Лимонадику бы сейчас… Однако можно и встать. Только бы не потерялись. Впрочем, теперь-то уж черта с два!

Девять дней был Анатолий Сергеевич Булушев неотступной тенью Каждая, Женькина и Ритенштейна. Подозрения, что дружки приехали в Сочи насчет «золотых дел», рассеялись очень скоро: эта троица прибыла сюда не наживаться, а тратить. Карманы подполковника были набиты копиями счетов, оплачиваемых его подопечными в «Горке», «Ахуне», «Ротонде» — в самых шикарных ресторанах курортной столицы. Поток хрустящих купюр, казалось, был неиссякаем: 80, 90, 100 рублей ежевечерне оставляли приятели в местах увеселений.