Честь и бесчестие нации - [5]

Письма поэту, который больше, чем поэт

Письмо первое

Дорогой Евгений Евтушенко!

Ныне со всех газетно-журнальных и телеперекрестков несутся призывы каяться. Вы их слышите, конечно. Порой это даже не призывы, а требования и ультиматумы. Александр Солженицын, например, требует покаяния от всего человечества. По моим наблюдениям, особенно усердны в таких призывах ученые люди. Одни из них (например, академик Д. С. Лихачев) считают, что покаяться должен весь русский народ. Другие (например, член-корреспондент Академии наук И. Р. Шафаревич) гораздо умереннее: они полагают, что достаточно, если покается только компартия. Третьи (например, академик ВАСХНИЛ В. А. Тихонов) еще скромнее: требуют покаяния от председателей колхозов и колхозных кладовщиков. Четвертые (например… Забыл имя, но точно помню: тоже ученый человек) хотят совсем немногого: пусть покается столетний Каганович, и в этом наше спасение!.. Некоторые из тех голосов не так уж и громки, но все вместе они образуют мощный и страшноватенький хор…

Не знаю, что решат русский народ, компартия, кладовщики и грешный старец Каганович, а я лично на днях пришел к твердому выводу, что все-таки надо покаяться. Пора! И не как-то там вообще, абстрактно, неизвестно перед кем и не совсем понятно в чем, а в своих вполне конкретных грехах, конкретно перед Вами, Евгений Александрович. И не подумайте, мой дорогой, будто делаю это лишь потому, что недавно узнал о Вас, причем из Ваших собственных уст, нечто такое, что способно ошеломить и повергнуть ниц любого.

Слониха и крольчиха

Оказывается, когда исполнилось сорок лет Вашего поэтического парения, у Вас вышло 311 книг стихов и прозы, оригинальных и переводных. Если принять в расчет, что первый сборник стихов, в котором Вы с такой чистосердечностью писали: "Мой лучший друг живет в Кремле", был издан в 1952 году, еще при жизни Вашего лучшего друга, то получается: все последующие годы каждый месяц у Вас выскакивало по книге. Каждые тридцать дней, включая выходные, праздники и время, проведенное в зарубежных поездках. Например, поехали Вы в США, покалякали там с Эдвардом Кеннеди, потом заглянули в Доминиканскую Республику, попили чайку с Гусманом или Балагером, оттуда — на Кубу, порыбачили с Фиделем Кастро. И ушло на это, допустим, четыре месяца. Так вот, за это время из разных издательских щелей выскочили и расползлись по стране четыре Ваших книги. Сказка!.. А кроме того, у Вас куча песен, оратории, фильмы и роли в них… Пожалуй, Вы более плодовиты, чем Лопе Феликс де Вега, Агата Кристи, Юлиан Семенов и Феликс де Чуев, вместе взятые. Де Вега, например, написал более двух тысяч пьес, но если их издать штук по десять-двенадцать в книге, то будет гораздо меньше, чем 311.

Когда-то Александр Архангельский писал об Эренбурге:

Монументален, как слониха,

И, как крольчиха, плодовит.

Пожалуй, с гораздо большим основанием это можно сказать о Вас.

Но плодовитость, как теперь всем стало понятно после Вашего публичного разъяснения, не единственное свидетельство Вашей грандиозности. Много и других. Оказывается, например, рядом со шкафом, в котором Вы разместили 311 своих прекрасных книг, у Вас стоит платяной шкаф, где висят четыре профессорские мантии, почтительно и щедро накинутые в разное время на ваши широкие плечи в разных университетах и колледжах Западного полушария. В том числе — в университете Санто-Доминго, столицы Доминиканской Республики, где Вы баловались чайком с президентом Гусманом. Доводилось мне слышать, что в этой стране, 70 процентов населения которой неграмотно, Вам и памятник поставили. Или это в Израиле?

Но что там профессорские мантии! Как мы узнали от Вас, Вы еще и почетный член Испанской академии изящных искусств. Надо полагать, попали туда главным образом благодаря отмеченному творческому сходству с Лопе де Вега в смысле плодовитости. Но, видимо, на испанцев произвело также большое впечатление нечто общее и в ваших биографиях. Например, Лопе де Вега за свои эпиграммы в молодости был изгнан из Мадрида, и Вас в юности изгнали из Литинститута. Великий испанец вступил добровольцем в "Непобедимую Армаду", созданную для завоевания Англии, и Вы вступили добровольцем в "Неукротимый Апрель", созданный для завоевания ЦДЛ. Правда, "Непобедимая Армада" потерпела поражение, Англию не завоевала и погибла, а "Неукротимый Апрель" хотя и пролил немало своей голубой крови для завоевания ЦДЛ, но до сих пор, несмотря на аритмию, жив. Важную роль в достижении этой победы сыграл В. Оскоцкий, многолетний автор сусловско-брежневской "Правды", теперь вдруг ставший одним из умнейших лидеров демократов. Великую известность он приобрел своим свирепым заявлением, которое сделал, клацая зубами, с балкона ресторана "Москва": прав, дескать, был мой учитель и великий защитник демократии Рональд Рейган: "Россия — это империя зла!" Действительно, в тот день выпить в ресторане было что, а закусить — хоть шаром покати.

Однако и испанской академией дело не ограничивается. Как обнаружилось, Вы еще и почетный член американской академии. Правда, из Ваших слов не совсем ясно, какой именно. Ведь их там, кажется, много. Говорят, в знак протеста против Вашего появления там из числа академиков почему-то вышел Иосиф Бродский, Нобелевский лауреат, которого Вы когда-то по мере возможности и при удобном случае порой так пламенно защищали. Какая неблагодарность!