Честь горца - [11]

Найджел вдруг подумал, что, если бы сейчас Дево был жив, он убил бы его собственноручно. Жизель ни в чем не обвиняла напрямую, просто рассказывала, но ему было абсолютно ясно, с какой жестокостью она столкнулась. В ее тихом дрожащем голосе слышались отзвуки смертельного страха. Найджел обнял ее за плечи и почувствовал, как она напряглась. Но Жизель не отстранилась, и он не стал убирать руку.

– Он мог избить меня, потом лечь со мной в постель, а потом оставить до той поры, пока я не попадусь ему на глаза. Только вот стать бесплотной мне было страшно трудно.

– Это и понятно. Вы не из тех женщин, кому нравится быть кроткими.

– Он заставил меня этого захотеть. Я по-прежнему пыталась добиться помощи от моей семьи и надеялась достучаться до них. Боюсь, время от времени, просто не в силах сдержаться, я желала ему смерти и даже заявляла, что, если кто-нибудь не освободит меня от него, займусь этим сама.

Жизель почувствовала, как Найджел крепче обнял ее, и попыталась подавить поднимавшийся изнутри страх, к которому она привыкла, оказываясь в руках Дево. Шотландец всего лишь невинно предлагал ей расслабиться. Бок о бок со страхом соседствовало ощущение безопасности, чувство комфорта, и нужно было, отбросив все, удержать их в себе. Было приятно, когда сильный, красивый мужчина, осторожно поддерживал ее, поэтому она не могла позволить воспоминаниям о муже лишить себя возможности радоваться этому чувству.

– Никому не пришло в голову взглянуть на доказательства ваших слов? Например, на синяки?

– Я слишком стыдилась демонстрировать им доказательства.

– Не надо было быть такой стыдливой.

– Может, и так. Я и в детстве не походила на ангелочка, а когда выросла, превратилась в насмешницу с хорошо подвешенным языком. Наверное, им казалось, что вот наконец нашелся тот, кто преподаст мне уроки правильного поведения. Я переносила унижения, о которых не могла рассказать. Это было очень тяжело... – добавила она едва слышно. – Когда миновало полгода моего замужества, я решилась все выложить родственникам. Сейчас мне понятно, что причиной моего молчания была неуверенность в том, что я смогу склонить их на свою сторону. Потом кто-то все решил за меня.

– Ваш муж был убит.

– Да, его убили. Мой муж считал себя вправе поиметь любую женщину. Именно так он обошелся с юной девушкой, дочерью местного крестьянина. Он поиздевался над ней и бросил полуживую. Крестьянин ни у кого не смог добиться справедливости, чтобы покарать преступника. После этого он сам вместе с семьей взял правосудие в свои руки. Они напали на мужа в постели, когда тот был пьян в стельку, перерезали ему горло, а потом надругались над ним.

– Надругались?

Жизель вспыхнула и снова уставилась в огонь.

– Они оскопили его и засунули, что отрезали, ему в глотку. На самом деле, мне кажется, они это сделали сначала, а потом перерезали горло. Тело мужа нашла я. У него было такое выражение лица, словно он умирал в страшных мучениях. Как раз за то преступление. Я думаю, это было возмездием, которого они добивались.

– Да, ужасная смерть. И вы правы – похоже на «око за око». Но семья Дево и ваши родственники подумали, что это ваших рук дело?

– Ну, боюсь, я время от времени грозила чем-то подобным. Они уже начали следить за мной. В тот момент, когда я обнаружила Дево лежащим там, я знала, что они обвинят меня. Может, это было глупостью, но я решилась бежать, как только подвернулся случай. Не сомневаюсь, что кое-кто из слуг пострадал из-за меня, потому что семейка считала, что слуги не могли не видеть мой отъезд. Они видели и не стали останавливать меня. Я сразу бросилась к своим родственникам.

– Только для того, чтобы убедиться, что они не станут помогать вам.

Жизель с трудом сдержала слезы. То был самый болезненный момент. Тяжесть его она ощущала до сих пор, много месяцев спустя.

– Они и не стали. Они боялись скандала, боялись задавать мне вопросы, даже начали говорить, что нужно задержать меня. Я не стала дожидаться, пока они снова отдадут меня Дево, и сбежала. Теперь так и живу, уже почти год.

Она быстро взяла себя в руки, вытерла глаза и посмотрела на Найджела.

– Клянусь всем, что есть у меня дорогого, жизнью Ги, если угодно, я не убивала мужа. Я не преступница. Но так как мало кто из моей семьи верит мне, потребуется много времени, чтобы доказать это.

Найджел заглянул в поднятое к нему лицо. Изящные черты подчеркивал неяркий свет костра. Он понимал, что, без всякого сомнения, находится под воздействием ее красоты, ее обаяния, даже под большим воздействием. Но все равно ему не верилось, что она могла убить человека. Он задумался, осторожно вытирая слезу у нее со щеки. Даже если и так, у нее было оправдание. Ему показалось, что Жизель рассказала не всю правду о том, насколько серьезно она пострадала от Дево, да и не должна была.

– Никакой мужчина не имеет права обходиться с женщиной так, как он обходился с вами, – тихо проговорил Найджел.

– Значит, вы верите, что я не виновна.

– Я верю в то, что Дево получил то, что заслужил.

Жизель смотрела и не могла оторваться от теплого взгляда этих янтарных глаз. Находиться так близко к нему было и хорошо, и жутко. Он мог помочь ей. Кое-какие страхи начали уходить. Когда он нежно поцеловал следы от слез у нее на щеке, она задрожала. Она понимала, нужно отодвинуться, но не могла заставить себя покинуть гавань его рук. Потом нахмурилась, подумав, что была права: Найджел потребует не только правды в оплату за помощь.