Чеслав. Воин древнего рода - [7]

Городище еще нежилось в остатках ночного сна, и только ему, Чеславу, почему-то не хотелось продлевать эти сладкие мгновения. Очевидно, на то у него были важные причины. А еще он не хотел, чтобы кто-либо из соплеменников узнал про них.

Осторожно пробравшись в еще спящее жилище, Чеслав под внимательным взглядом неусыпного паука, взиравшего на него из глубины своей пряжи-паутины, нашел под рушником два хлеба и, прихватив их с собой, тихо вышел на улицу. Спрятав хлебы в суму, которую он тоже взял в доме, юноша двинулся со двора в сторону реки.

Однако проснувшийся еще гораздо раньше своего хозяина конь Ветер, почуяв Чеслава, требовательно заржал.

— Отстань, Ветер, не до тебя!

Но Ветра, конечно же, не устроил такой ответ, и он заржал еще громче и при этом еще от нетерпения стал бить копытом.

— Да перебудишь же всех, леший! — Чеслав понимал, что Ветер требует, чтобы его искупали и почистили.

Вчера на это у юноши не было ни сил, ни времени. Но и сейчас его занимали совсем другие дела. И все же понимая справедливость требований гривастого друга и опасаясь, что он перебудит все селение, Чеслав вынужден был поддаться на этот громогласный шантаж.

— Ну ладно, идем на реку, репей. Только стрелой!

Ветра не надо было уговаривать, и он понесся в сторону реки гораздо резвее своего хозяина…

Коня Чеславу подарил отец, когда Ветер был еще жеребенком. Это был очень дорогой подарок, а для мальчишки, которым на то время был сам Чеслав, — предел мечтаний. Лишь очень немногие в их племени владели этими красивыми животными.

Пепельно-серой масти, с длинными сильными ногами и серебрившейся на солнце шерстью, Ветер был потомком тех немногих скакунов, которые попали в их дремучие леса из дикой степи. Из той далекой стороны, о которой в этих дебрях лишь сказки да небылицы рассказывали и которая будто бы находилась на краю степи, где земля с небом сливается. Так вот, сказывали, что именно оттуда вместе с отрядом дерзких кочевников, что забрались в такую глушь, желая поживиться да пограбить лесных жителей, и появились лошади.

Степняки ловко управлялись со своими резвыми скакунами, нападая и грабя лесовиков, забирая их жен и детей в рабство. Но мужчины лесных племен и родов тоже были неробкого десятка, а в свирепости своей, силе и ратном деле могли поспорить с кочевниками. Они знали лес и его премудрости гораздо лучше пришлых, а потому, собравшись дружной ватагой, старались рассеять непрошеных гостей среди деревьев; они устраивали им хитрые западни, заманивая в топкие болота и непроходимые буреломы, и в конце концов перебили всех до одного, отстояв свои селения и жилища. А лошади, на которых прибыли кочевники, достались в награду самым смелым и достойным…

У ворот городища Чеслава приветствовала сторóжа:

— Что в такую рань? Не спится?

Чеслав только махнул в ее сторону рукой, догоняя Ветра. А конь уже был у реки. С разбегу влетев в тихую воду, он поднял целую тучу брызг. Чеслав положил суму на берегу, быстро нарвал прибрежной травы и, сбросив одежду, вошел в воду. Подойдя к коню, он принялся плескать на него водой и яростно тереть его бока травой. Ветру совсем не понравилась быстрота и напористость действий хозяина, и он стал нервно перебирать копытами, сердито фыркать.

— Стой, не балуй! — прикрикнул на него Чеслав.

— Да ты никак за кем-то гонишься, парень? — донеслось до него.

Чеслав и не заметил, когда и откуда на берегу появился Сокол. Косматая шевелюра, растрепанные усы и борода, а также шрам от полученной на охоте раны, что пересекал его лоб и глаз, придавали ему свирепый вид. Казалось, что, проводя много времени в лесу, он и сам стал похож на зверя. Но только внешне. Сокол занимал в общине городища особое место, можно сказать, почетное. Он учил юношей племени всем премудростям жизни в лесу, на охоте, а также ратному делу, помогая им стать настоящими мужчинами — добытчиками и защитниками. Все, что знал и умел Чеслав, было заслугой Сокола.

— Многих лет тебе, Сокол! — приложив руку к груди и почтительно кивнув, приветствовал наставника парень.

— И тебе, Чеслав.

— Не ожидал увидеть тебя…

— А я люблю раненько по росной травушке пройтись. Любо мне то, да и от хворей разных бережет, — сказал Сокол и похлопал себя по ногам.

Только теперь Чеслав заметил, что штаны Сокола закатаны до колен, а ноги в росе.

— Тебя не было несколько дней… — Сокол выжидательно посмотрел на юношу.

Чеслав молчал, надеясь, что тем и обойдется.

Но не обошлось.

— Где пропадал? — последовал вопрос.

— В лесу… Места охотные… присматривал. — Чтобы не смотреть в глаза Соколу, Чеслав снова принялся тереть бока Ветра, но теперь уже вяло.

— Это хорошо, когда у молодца есть достойное занятие. — Сокол улыбнулся в усы.

И опять Чеслав не нашелся, что сказать.

— Что-то ты неразговорчив нынче… Никак собрался в дальний путь?

— Нет, Сокол, путь мой только на реку. Коня решил искупать, почистить. — И стал тереть Ветра так усердно, что тот даже отшатнулся от него.

— А я уже обеспокоился, леший тебя задери… — Внезапный порыв ветра вздыбил и без того буйную шевелюру Сокола, сделав его похожим на упомянутого им лешего. — Думаю, не загулял ли парень, не забаловал? Скоро ведь обряд посвящения. Великий для юноши день! Помнишь?