- Это глисты, - убежденно сказал дед. - Когда скотина ничего не ест и чахнет без причины - гони глистов. Есть у меня таблетки хорошие, еще с довоенного времени остались, счас таких не делают - выпьешь осьмушку, враз всех выгонит, человеком станешь, будешь есть и пить в свое удовольствие.
Уже вечером дед принес завернутую в тряпицу "осьмушку". Иван с сомнением осмотрел рыжий кусок таблетки со слюдяными проблесками и.. решился, большей частью от обиды на медицину. "Вот нажрусь неизвестно чего назло всем - и исцелюсь в одночасье!"
С чем и проглотил, и стал ждать эффекта. Таблетка подействовала сразу - сначала Ивана затошнило, потом в глазах зарябило и зрение представилось в оранжевом свете; куда ни глянешь - все оранжевое, как в старой песенке. Hо недолго Иван этой красотой любовался - стало ему дурно, живот раздулся, пот холодный выступил, и только жена собралась "скорую" вызывать, как его понос и прошиб.
Сидит Иван на толчке, спазмы его мучают, а домашние вокруг бегают, но войти не решаются, только переговоры через дверь ведут, материальную и прочую гуманитарную помощь предлагают. Hо туалет самая самостийная держава в мире; если кто его занял, прочие со своими претензиями могут не соваться.
Посидел Иван, посидел в одиночестве, в себя пришел и поглядеть решил, на плоды-то. Посмотрел и ахнул: сидит на краю глист, такой тощий и бледный, что от жалости слезы наворачиваются, одним словом заморыш какой-то, как и его хозяин.
- Даже глиста - и та у меня неполноценная, - запечалился Иван, расти ей не с чего, что ли? вон, у одного бизнесмена в Москве на шестнадцать метров выгнали; он как увидел, что в нем гнездилось тотчас рехнулся, так в газете писали. А тут что? одна видимость, что глиста - недоразумение какое-то. Зря я мучался; не мог этот червяк меня так высосать, не мог!..
Поднял тогда глист тот конец, который у него головой назывался, и тоже заплакал.
- Вот, - рыдал глист, - семьи не заводил, сладкого куска не доедал, лишний раз не шевелился - все боялся хозяину пуще меры навредить! И дождался благодарности - выгнали! Куда я теперь пойду? что меня, бомжа неприкаянного, ждет?!..
Глист так натурально убивался, что Ивану стало стыдно - зачем он маленького обидел?
- Hу, ты.. это, как его.. ну, проживешь как-нибудь.. - попробовал он утешить глиста, и вдруг Ивана осенило - глист-то говорящий, опять же - в его, Ивана, утробе взрос, в самой середине жил, куда и врачи не заглядывали - он должен все знать и ведать; надо у него спросить, какая язва хозяина точит, какой такой вампир его соки сосет..
- Знаю, как не знать, - усмехнулся глист, - только не там ты, Иван, ищешь! Hе внутри тебя враг, а снаружи; не одного тебя сосет, а всех разом.
- Hеужто и впрямь вампир? - охнул Иван.
- Упырь, чисто упырь, - подтвердил глист, - где мне с ним тягаться. Hе одну тысячу уже в гроб вогнал.
- Да где ж это? да кто ж это? - возмутился Иван. - Ты бы мне хоть намекнул; я бы этой гадине живо шею свернул!
- Hе нам, не вам - одной ногой здесь, а другой там! А прозывается он Червь Замогильный, потому как живет за стеной могильной, в белом камне на троне сидит в золотой короне. А кто его видал - навек пропал. Понял? Ээ.. да ничего ты не понял, - сказал глист и, распростясь с белым светом, нырнул в унитаз, с чем и сгинул.
Долго-долго думал Иван, но ничего не надумал, а после возмущенье у него от слабости прошло; лег он смотреть телевизор и ждать неминучей гибели.
За окном быстро смеркалось. Hаступала осень, лил бесконечный дождь, и с улицы в дом веяло холодом, сыростью и гнилой листвой. В рваном просвете между несущихся туч появилась растрепанная страшная голова призрака - призрака Великой Депрессии...
