Чертово колесо - [7]

— Ну и дела… — пробормотал Ладо.

— Что такое? — захрипел Нугзар.

— Могли бы хоть предупредить…

— Кого? Тебя? Отчеты тебе давать?! — злобно застыл Нугзар. — Значит, так… Серго сидит в машине и не выключает мотора. А ты позвонишь — и все. Дальше тебя не касается. Понял?

— Понял, — ответил Ладо, чувствуя холодок на спине. Рублевку он, конечно, потеряет…

В нужном месте Серго остановил машину.

— Сделаешь один? Или пойти с тобой? Трясет меня сильно, — сказал Нугзар.

— Обижаешь… Финку только дай.

Когда они вошли в подъезд, Сатана шепнул, обдав Ладо спиртным духом:

— Смотри, без глупостей! Не то голову отрежу! Звони! — и встал в стороне от обшарпанной двери.

На звонок долго не отвечали. Ладо в душе надеялся, что дома никого нет. Но вот раздалось шарканье, потом тишина — смотрели в глазок — затем стук упавшей цепочки, щелчок замка, и дверь приоткрылась. Ладо замешкался. Сильный толчок занес его в квартиру. Он споткнулся о порог и рухнул на пол. Сатана, кинувшись к Рублевке, резаным ударом свалил его с ног, ботинком наступил на руку и, приставив финку к горлу, хищно просипел:

— Лежать! Молчать! А то прикончу на месте! А ты осмотри квартиру, кто еще есть.

Ладо на деревянных ногах обошел затхлые комнатенки с облезлым ковром на стене. Никого. На галерее у шкафа жался мальчик.

— Никого. Сын.

— Дверь запри! — приказал Сатана и волоком, за шиворот, потянул Рублевку по полу в комнату. Ладо, не зная, что делать, поплелся в галерею. Из комнаты неслись звуки ударов, звон пощечин, брань Сатаны:

— Быстро! На стол все! Скорей! Лекарство сюда, на стол!

Сын Рублевки, мальчик лет десяти, побелев от ужаса, замер, слушал гнусную брань, глухие толчки и вопли Рублевки:

— Нету, нету! Ничего нету! Это не мое было, это чужое! Чарликино лекарство было, клянусь! Чарлик приносил, прятал тут, я ничего не знаю! Его опиуха!

— Не шути со мной — голову разнесу! Все сюда, на стол! — рычал Сатана.

Что-то звенело и падало. Рублевка визжал громче и громче:

— Нету, ничего нету! Кончилось! Ребенком клянусь, кончилось, нету!

— Ах, ребенком клянешься! — зловеще крикнул Сатана, ворвался в галерею, схватил мальчишку и поволок его в комнату, кинув через плечо: — И ты тоже сюда…

Ладо повиновался. В комнате, среди опрокинутых стульев и разбитой посуды, на скрипящей кушетке извивался Рублевка.

— Нету, значит? Сейчас увидим! — Бросив ребенка, Сатана уставился на Ладо: — Продавал он тебе лекарство? Отвечай!

Тот промедлил с ответом и тотчас получил ощутимый удар в челюсть.

— Отвечай! Или вы заодно?

— Продавал, — ответил Ладо.

— Ты слышал? — еще громче завопил Сатана и начал наносить Рублевке короткие, незаметные, но увесистые удары кулаком. — А еще ребенком клянешься, сучий потрох! Сейчас тебе конец! — свирепо и торжественно провозгласил он, вытаскивая наган из кармана. — Последний раз спрашиваю — где лекарство?!

Рублевка что-то вопил. Тогда Сатана обернулся к мальчику, схватил его за волосы, крикнул:

— Отвечай, где лекарство! — и угрожающе занес нож.

— Оставь его! — закричал Рублевка. — Все отдам — его отпусти, зверь!

— Давно бы так! — процедил Сатана и оттолкнул мальчика. — Неси!

Тот убежал в галерею, а Рублевка пополз к гардеробу, покопался в нем и, не вставая с колен, вытащил из белья несколько полиэтиленовых пакетиков, чеков, в которых чернели пятна опиума. Сатана оттолкнул его, вывалил всю стопку простынь — и на пол посыпались другие пакетики.

— Этого мало! Где еще?

— Нету больше. Убей, нету… — канючил Рублевка, сидя на полу и размазывая кровь по лицу.

— Убью, не сомневайся! Давай, Ладо, включай утюг — он думает, мы тут шутки шутим, из-за двух чеков пришли. Сейчас убивать будем! Сперва тебя, потом — сына…

И Сатана, склонившись над Рублевкой, стал запихивать дуло нагана ему в рот. Рублевка, мыча, вырываясь и по-собачьи мотая головой, пополз к колченогой тумбочке и вытащил из нее банку из-под сметаны, залитую черной массой. Сатана велел ему собрать чеки, разбросанные по комнате, и сложить туда же, в банку.

Пока Рублевка, оттирая кровь, собирал чеки, в квартире стояла тишина, только слышалось хриплое дыхание Сатаны, шорох пакетиков и всхлипывания мальчика из галереи. Рублевка дрожащими руками протянул банку Сатане. Тот глазами указал на стол. Барыга поднялся с колен и поставил банку на стол. Он тоже всхлипывал, судорожно икая.

— А теперь деньги! — приказал Сатана и взял двумя пальцами Рублевку за кадык.

— Какие деньги? — успел пискнуть он, но Сатана свалил его с ног, прижал подошвой его щеку к полу, а лезвием финки пощекотал его затылок:

— Где деньги, падаль?

Рублевка в предсмертном ужасе клокотнул что-то.

— Где? — шепотом спросил Сатана, не отрывая ножа от мелко дрожащего затылка.

— Там, там! — засипел Рублевка. — В столе, на кухне…

Сатана поволок Рублевку на кухню. Послышался стук открываемых ящиков, звон вилок и ложек. Сатана вернулся, на ходу просматривая купюры. За ним плелся Рублевка, бессильно опустив руки и неся какую-то чушь:

— Никогда не знал… У меня ничего, это все Чарлики — но… Артуркино… Откуда у меня лекарство? Что мне Чарлику отвечать? В глаза не видел…

— Врешь, все это твое, — пряча нож, сказал Сатана и, взяв банку, пригрозил: — Чтоб молчал, сука, а то вернусь и перережу всю семью!