Чертов крест: Испанская мистическая проза XIX — начала XX века - [43]

IV

Говорят, что вскоре после этого происшествия нашли сбившего с пути охотника, который оказался в ночь перед Днем поминовения усопших на Горе Призраков. Перед тем как умереть, он успел рассказать, что там было. Он говорил, что — среди всего прочего — видел, как скелеты погибших тамплиеров и местных рыцарей, погребенных во дворе часовни на горе, когда зазвучала молитва, с ужасным грохотом поднялись из могил и, оседлав скелеты скакунов, стали преследовать, как охотники зверя, красивую бледную женщину с распущенными волосами и голыми, окровавленными ногами. Она кричала от ужаса, кружась у могилы Алонсо.

ПЕЩЕРА МАВРИТАНКИ (Наваррская легенда)

(перевод А. Ткаченко)

I

Напротив терм Фитеро,[60] на скалах, у подножия которых несет свои воды Алама, еще виднеются развалины заброшенного арабского замка, знаменитого во времена Реконкисты,[61] так как именно здесь был театр битв, в которых свершили великие подвиги и те, кто защищал замок, и те, кто водрузил на его зубчатых стенах знамя с изображением Креста.

От стен остались только жалкие руины, камни сторожевой башни упали в ров и совсем его завалили, в оружейном дворе выросли кусты ежевики и пышно разросся хрен; куда бы вы ни бросили взгляд, всюду видны только обвалившиеся арки, темные, источенные временем каменные блоки; здесь — часть стены с дозорной башней, в трещинах которой вьется плющ, там — главная крепостная башня, которая держится едва ли не чудом, дальше — колонны с железными кольцами, когда-то связанные с подъемным мостом.

Во время своего лечения в термах я то ли из необходимости ходить как можно больше, что, как говорят, полезно для здоровья, то ли из любопытства, которое всегда влечет меня к неведомому, но только каждый день, гуляя по окрестностям, выбирал путь, ведущий к арабскому замку, и проводил там долгие часы: копался в земле, стремясь узнать, не сохранилось ли какое-либо оружие, выстукивал стены, пытаясь по звуку обнаружить пустоты и найти клад, заглядывал во все углы в надежде набрести на вход в одно из тех подземелий, которые, по слухам, были во всех мавританских замках.

Мои усердные изыскания оказывались совершенно бесплодными.

Впрочем, однажды, отчаявшись найти что-либо новое и любопытное на вершине скалы, где стоял замок, я решил не подниматься туда, а ограничился прогулкой по берегу реки, что бежит у подножия скал. Я уже довольно долго шел вдоль реки, как вдруг в скале мне открылся узкий проход, заросший частым густолиственным кустарником. Не без некоторой робости я раздвинул ветки, закрывавшие вход в пещеру, показавшуюся мне естественной, но, пройдя несколько шагов, я понял: это пробитое в скале киркой подземелье.

Так как я не мог проникнуть далеко в глубину, терявшуюся во мраке, я тотчас стал внимательно рассматривать свод и пол, который, как мне показалось, поднимался вверх большими ступенями по направлению к замку, среди развалин коего, как я теперь вспомнил, видел в крепостной стене глухую дверцу. Несомненно, я наткнулся на одну из потайных дорог, столь обычных в военных сооружениях той эпохи, одну из дорог, которая, должно быть, служила для того, чтобы, если замок осажден, спускаться за водой к реке.

Дабы убедиться в истинности своих наблюдений, я после выхода из пещеры завязал разговор с работником, который в этих малодоступных местах подстригал виноградные лозы и к которому я подошел под предлогом прикурить сигарету.

Мы поговорили о самых разных вещах: о целебных термах Фитеро, о прошлогоднем и новом урожае, о женщинах Наварры, о возделывании виноградников, — в общем, обо всем, что человеку взбредет в голову, а главное, о пещере, предмете моего любопытства.

Когда разговор наконец зашел об этом, я спросил крестьянина: знает ли он кого-нибудь, кто проник в пещеру и прошел ее до конца.

— Проникнуть в пещеру мавританки?! — воскликнул он, пораженный моим вопросом. — Кто бы осмелился? Разве вы не знаете, что из этой бездны каждую ночь выходит неприкаянная душа?

— Душа? — отозвался я, улыбаясь. — Чья же душа?

— Душа дочери мавританского начальника крепости, она горестно скитается по этим местам. Ночью можно увидеть, как она, вся в белом, выходит из пещеры и наполняет речной водой кувшин.

Из объяснений этого милого и славного человека я узнал, что с арабским замком и с подземельем, которое, как я и предполагал, соединялось с ним, связана некая таинственная история. И коль скоро я большой любитель послушать подобные предания, особенно из уст деревенского люда, то умолил его рассказать мне легенду, что он и сделал — примерно в тех же словах, в каких я, в свою очередь, намереваюсь рассказать ее читателю.

II

Когда замок, от которого ныне остались только бесформенные руины, еще принадлежал мавританским правителям и его башни, от коих сохранились только камни, высились на самой вершине скалы, господствуя над этой плодородной долиной, которую поит река Алама, — недалеко от города Фитеро произошло кровопролитное сражение, во время которого пал раненным и был пленен маврами знаменитый христианский рыцарь.

После того как враги препроводили его в крепость и заковали в железо, он несколько дней провел в глубинах подземелья, находясь между жизнью и смертью, пока, чудом излечившись от ран, не был выкуплен своими родственниками.