Чертог Белой Ночи - [14]

– Значит, красотка, подставившая нас, еще память тебе перемешала? – спросил его Рейн, высоко поднимая брови и медленно переводя взгляд на Артура, выражение лица которого оставалось безразличным. – Жаль, что ты ничего не помнишь. Уверен, рассказ вышел бы чертовски интересный, учитывая, что ей нужно было держать на прицеле еще и Трюка.

Полох уставился на Рейна, а его кулаки взлетели в воздух и с треском обрушились на деревянную поверхность стола.

– Я так и знал, что это они сдали сделку! Ну, попадись только мне!

Под звон шести кружек, прилетевших на потоке магии со стороны бара, зазвучал веселый голос Риты:

– Два темных нефильтрованных, два с вишней и бурбоном и еще два светлых с шарэрой для тех, кому нравится удваивать чувства, – проговорила она, развеивая след энергии, и пристроилась на колено к Рейну. По стенке одной из кружек струйкой потекла красная пена, которую она вытерла большим пальцем и облизнула его. – Что за красотка?

– Редкая, – с готовностью встречая подвох в ее вопросе, ответил он.

– К тому же такая же редкая дрянь, – вставил Полох, взяв светлое пиво, а потом игриво добавил, поднимая глаза на Риту: – Ритка-зенитка.

– Прекрати меня так называть, – возмутилась она и создала вьющийся поток магии, который больно скрутил Полоху широкий нос. – Что за дурацкое прозвище?

– Ничего и не дурацкое, – потирая нос, довольно хрюкнул Полох. – Ты знаешь, какой радиус поражения у зенитных ракет?

Она удивленно посмотрела на Рейна, который пожал плечами, даже не пытаясь строить предположения, и ответила:

– Нет.

– Да, я в общем-то тоже не знаю, но думаю, что до хрена, потому что, как только ты появилась в Чертоге, к этому парню больше ни одна девица не подходит. – Он указал на Рейна, а потом провел ладонью в воздухе, изображая выжженную степь. – Словно их и нет вовсе.

Полох зашелся в приступе булькающего смеха, а из центра зала снова раздался голос судьи, объявляющий следующий бой вечера.

– Так ты говоришь, что Ратмановы с Варгом все уладили? – спросил Рейн Артура, свободной рукой убирая футляр с кольцами во внутренний карман куртки. – Каким образом?

– Подкинули ему хороший заказ, – ответил он и поднял кружку вишневого пива в воздух. Выражение его лица при этом говорило, что Рейн должен бы знать, о чем идет речь. – Так что мы в расчете.

– Лично я с вами никаких счетов не сводил, – опомнился Полох. – Работу с риском для жизни выполнил. Вдобавок память теперь как решето, а денег так и не увидел. Где моя доля?

– Твоя доля не моя проблема, – сказал Артур и поднес указательный палец к виску. – Если ты не помнишь, то я тебя не нанимал. Разбирайся с Варгом.

Полох криво улыбнулся и потянулся через стол к Рейну:

– Кстати, можешь мне память поправить? Жутко бесит эта каша в голове.

Рейн резко помотал головой:

– Даже не начинай.

– Убудет от тебя, что ли? – Полох плюхнулся обратно, и стул издал отчаянный скрип. – Ты единственный из нас практикуешь контроль сознания, но, когда нужна помощь, все время сливаешься.

– Сходи к Чистильщику, – предложил Рейн, теряя интерес к теме разговора.

– Денег нет на него. – Он зло покосился на Ратманова. – К тому же я ему уже должен.

Откинувшись на спинку стула, Полох гордо выставил подбородок, но, заметив насмешку на лице Артура, отвернулся в другую сторону.

– Дохлый номер, – сказала Рита, и ее обыкновенно мягкий тон голоса стал острее. – Он даже в мою голову лезть отказывается, а арсенал уговоров у меня куда шире твоего.

– А в чем дело, недовольные решили высказаться? – спросил Рейн, подавшись вперед, чтобы заглянуть ей в глаза.

Наклонив голову, Рита поставила локоток на край стола, и несколько прядей густых черных волос соскользнули ей на лицо.

– Дело в том, что мое седьмое чувство одиноко дремлет жаркими ночами, – томно проговорила она.

Рейн очень хотел бы промолчать, но не смог:

– Потому что чушь это, ваше седьмое чувство или контакт…

– Касание, – поправил его Артур, до того как он успел договорить. – Касание душ.

– Да как ни назови. На деле это просто глубокая связка. – Рейн махнул рукой. – Мне своего дерьма в голове хватает, чтобы не иметь ни малейшего желания быть в курсе еще и чужого.

Обиженное лицо Полоха приняло мечтательное выражение, а блеск в глазах выдал движение видимых только ему воспоминаний.

– А я люблю дрянных баб, – тихо заявил он, но Рейн уже видел, что говорит в нем еще и кружка светлого пива с шарэрой, которая обостряет все чувства. – И чем грязнее их мысли, тем сильнее они мне нравятся.

– Мысли читать не так-то и просто, если тот, с кем ты в связке, не позволяет это делать намеренно, – рассудительно заговорил Артур. – Их скорость быстрее скорости восприятия, так что это удается немногим.

– Мне удается, – почти расстроенно произнес Рейн. – Поэтому я взял за правило: не лезть в голову к тем, с кем близко знаком. Это все портит.

Скорчившись, Полох закачал головой:

– Какой ранимый, поглядите.

– То, что ты чувствуешь все, что чувствует маг с тобой в связке, еще не значит, что это усиливает удовольствие, – говорил Рейн, сдвинув брови, жалея, что ввязался в разговор. – Можно его и лишиться. Напрочь.

– Да перед нами скрытый перфекционист, – засмеялся Полох и брякнул пустой кружкой о стол.