Черта - [2]

— Конечно.

Она прошла и скрылась там, а он присел к мальцу.

— Машина у тебя какая? — спросил Владимир про игрушку в руках мальчика.

— Не дам, — ответил ребёнок.

— Так я и не прошу.

Мальчишка уселся на корточки и стал возить машинку по асфальту.

Владимир же просто стоял рядом и думал, думал о собственном сыне, которого уже никогда не увидит, скорее всего. О своей жизни, об этом пацане, играющем с машинкой, когда его отец там, в камере холодильной.

Интересно, что лучше — иметь такого отца или не иметь? Что хорошего видел от него этот мальчик? Хотя, а чёрт его знает, может, и видал… Может, это вне дома он был тем, кем был, а может, это единственная гулянка достойного отца, закончившаяся так трагически.

А дома он был хорошим отцом и мужем.

Всё это он узнает, чуть позже. Вскрытие покажет всё. Расскажет про то, как теперь уже не человек пришёл к своему концу. Всю всю дорожку, начиная с первого его детского крика, и заканчивая обстоятельствами трагедии прервавшей его жизнь, оставившего мальца безотцовщиной.

Хотя кто его знает…

========== Часть 2 ==========

Утро застало, как всегда, врасплох.

Почему утро настолько тяжело переносится, Владимир не совсем понимал. Утро как утро, будильник как будильник — поставлен на шесть двадцать.

Только звонит он всегда в самое сонное и блаженное время, когда вроде только уснул и просыпаться совсем не хочется.

Мозг человеческий устроен странно. Неправильно как-то устроен.

Почему в три — самое то для бессонницы? И сна ни в одном глазу, как и не бывало. И мысли всякие лезут, какие только не лезут.

И почему в свои тридцать два он себя совсем стариком чувствует? Именно в это время, с трёх до пяти. И кости, сломанные когда-то, болят и ноют. А главное — душа… Она тоже болит, той непонятной болью, от которой становится так холодно.

Но утро есть утро, и работа есть работа. А потому надо поднимать ленивую задницу и нести её в душ.

Затем кофе и сигарета.

Вернее, не так. Первая сигарета, пока чайник закипает, потом кофе с сигаретой, и уже затем третья сигарета при выходе из дома на свежий воздух.

Потом тоже сигареты в ординаторской, где курить им с Семёнычем никто запретить не может. Они же сами себе хозяева.

Конечно, штат в бюро судебно-медицинской экспертизы не маленький, но у них с Семёнычем отдельное помещение с двумя отдельными столами, двумя хорошими микроскопами фирмы Leica. Мощные такие бинокуляры с кучей дополнительных функций. Ещё бы — они на правоохранительные органы работают, на убойный отдел в первую очередь.

Семёныч уже был на работе, когда Вова зашёл в кабинет.

— Кофе будешь? — вместо приветствия произнёс он.

— Пил с утра. Чаю бы.

— Так наливай, кто ж тебе не даёт-то. Анекдот слушай. В класс пришла новая девочка, Вовочка её спрашивает: «Как вы относитесь к сексу с незнакомыми мужчинами?» «Никак», —отвечает девочка. «Тогда я вынужден представиться — Вован», — говорит Вовочка.

Володя расхохотался.

— Это ты к чему, Семёныч?

— К настроению твоему. К тому, что тебе, видимо, никто не даёт, а ты не представляешься.

— Ты ж вроде как в личную жизнь не лез ещё вчера, что изменилось, коллега?

— Банкира кричавшего вчера помнишь?

— Его забудешь.

— Он этой жене трупа твоего сегодня высказывал, обвинял его в совращении дочери. Типа муж её козёл. А она за него в ответе. А она с пацаном была…

— Мерзавец. Забрали тела-то?

— Забрали. Завтра хоронят. Но это уже не наше с тобой, Вован, дело. Хотя твоё настроение — это дело моё. Потому в разведку я бы с тобой сегодня не пошёл.

— Я только-только на работу пришёл. А ты про разведку, и анекдоты у тебя с бородой.

— Ага, и бомжиха, из люка доставленная, тебя дожидается. — Семёныч ехидно улыбался.

— Бомжиха так бомжиха. Себе кого взял?

— Самоубийцу, сиганула одна с девятого этажа.

— Может, несчастный случай?

— Может. Если окна мыла, то в квартире ведра, тряпки, химия будут. И на руках химия. Смывы сделал. Отправил в лабораторию.

— А на кой ты так рано на работу явился?

— Не уходил я. Вернее, ушёл, поругался с моей Маруськой и вернулся.

— И что ты с Верой Петровной не поделил?

Семёныч всегда, когда ругался с женой, переименовывал её в Маруську. Володя это знал, и знал, что сегодня же она прибежит к нему и будет просить прощения, а он простит, и они, довольные, вместе пойдут домой. Она всегда просила прощения, даже когда виноват был он. Семёныч этот ритуал знал, и блюл, и доводил супругу до белого каления, а потом прощал с высоты своего нехилого роста.

— Я тебе лучше ещё анекдот расскажу, потом попьём чайку, который ты и организуешь и пойдём по трупам. Слушай. Вовочка и его школьный друг нашли мешок анаши. А поскольку ничего не знали о наркотиках, решили его поджечь. Словили кумар, засели рядом и прутся. Мимо шел мусор. Унюхал, чем пахнет, и дое…ался: «Дети! А вы знаете, что из тех, кто нюхает такую срань, получаются подонки, уголовники, извращенцы… — вдохнул поглубже, — …поэты, художники, музыканты!»

— У тебя сегодня все анекдоты про Вовочку?

— Не задирайся, я сегодня холодный, голодный и одинокий мужчина в самом расцвете лет.

— Тогда ладно, тогда пойдёт, да, Владимир Семёныч?

— Вова, ты когда сюда пришёл, после больницы, мы с тобой договорились, что два Вовы в одном кабинете есть перебор. А следовательно, я стал Семёныч, а ты, как младший, остался Вовой. Сечёшь?