Черта - [18]
Правление Николая II (1894–1917) не принесло еврейскому населению империи каких-либо облегчений. Контекст той эпохи удалось точно передать русско-еврейскому периодическому изданию «Восход»: «Жизнь русского еврейства почти вся уходила на повседневную мелочную борьбу за элементарнейшие права – за право жительства, за право промысла, за право учиться, подчас даже за право лечиться. Нелегкая, мучительная эта борьба, и много она – без надобности – поглощает времени и сил, которые при нормальных условиях шли бы на полезное дело».
В конце XIX – начале ХХ века продолжались массовые выселения еврейского населения из внутренних губерний в черту оседлости, а из деревень – в города и местечки. Особой проблемой для евреев стал запрет приезжать на дачи: территории загородных имений были приравнены к сельской местности. Отдельными законами для евреев закрыли Кубанскую и Терскую области; мало того, что они находились за чертой оседлости, евреям запретили пребывание в них еще и отдельным распоряжением. В результате образовалась своего рода «дополнительная» черта оседлости внутри этих областей: евреи не могли отлучаться от места своей приписки в их пределах. Еще одним свидетельством неполноправия даже для состоятельных евреев стали ограничения на их приезд для лечения на курорты. Евреи имели право находиться там строго в пределах сроков назначенного им лечения. Пропуск на курорты производился на основании медицинской справки со свидетельством о болезни, которую надо было подтвердить на месте в присутствии врача и местного чиновника, терпя всяческие унижения. Кроме того, требовалось специальное разрешение министра внутренних дел на проезд в Кисловодск, Пятигорск, Анапу. Жены врачей, адвокатов, купцов 1-й гильдии не имели права самостоятельно прибыть в курортный город, так как лишь у их мужей было право на повсеместное жительство. Поэтому евреи-мужья ехали вместе с женами и ждали порой месяцами, в ущерб своему делу, пока закончится курс лечения, назначенный их супругам.
К началу ХХ века в правительственных канцеляриях привычной стала практика откладывать на будущее решение еврейского вопроса. Бюрократическая формулировка «вплоть до пересмотра законодательства о евреях» указывала на нежелание русского чиновничества разбираться в хитросплетениях юриспруденции и на неспособность окончательно определить права этой категории подданных. Подобное случилось с горскими евреями, права которых в российском законодательстве не были особо оговорены. Между тем горские евреи были приравнены по своему статусу к кавказскому туземному населению. Поэтому администрации на местах всегда было сложно решить, как поступить: руководствоваться законами о евреях или распоряжениями о туземном населении Кавказа. Попытка решить этот вопрос «наверху» затормозилась, и он был отложен на неопределенное время. Горские евреи, проживавшие в Кубанской и Терской областях, оказались приписанными к местам своего жительства, и отлучаться имели право только со специального разрешения местной администрации и только временно.
В начале ХХ века вопрос «Что делать с евреями?» столкнул между собой позиции целого ряда влиятельных политических деятелей. Министр внутренних дел В.К. Плеве[26] придерживался традиционного мнения, что все евреи сплошь эксплуататоры и потому их в принципе нельзя допускать в сельскую местность. Сионизм раздражал Плеве, и он всячески пытался преградить ему путь в Россию. Пропаганда сионизма запрещалась в публичных местах и на собраниях общественного характера; чтобы идеи сионизма не проникали в еврейские частные школы, за этими школами осуществлялось пристальное наблюдение. В этом Плеве недалеко ушел от императора Николая II, пришедшего в восторг от «Протоколов сионских мудрецов». Министр запретил владение земельной собственностью в сельской местности внутри черты оседлости даже купцам 1-й гильдии, несмотря на сопротивление С.Ю. Витте[27], который подверг критике официальную политику в отношении евреев и предложил идти в сторону либерализации их прав проживания.
Надо сказать, что под влиянием русско-японской войны и растущего беспокойства в империи Плеве предпринял некоторые смягчающие меры: 158 местечек, в которых ранее евреям запрещалось селиться, были для них открыты, а 50-верстная пограничная зона, закрытая для проживания евреев еще со времен Николая I, была упразднена. Плеве также приостановил выселение евреев из тех мест, где они проживали нелегально.
Несмотря на это, антисемитские настроения в империи нарастали, и в 1903 году в Кишиневе, а в 1904 в Гомеле разразились погромы. Новый министр внутренних дел П.Д. Святополк-Мирский[28] ничего не предпринял для предотвращения и обуздания погромного движения. Опасность он видел только в растущем революционном движении евреев. В результате событий 1905 года еврейский вопрос стал частью политических дебатов о новом пути России. Часть еврейской интеллигенции, преодолевая различия во взглядах, объединилась в «Союз для достижения равноправия еврейского народа»
