Черри влюбилась - [2]

Нет, я определённо не буду скучать по Кёрсти Макрэй.

А вот и она: вплывает в столовую вместе со своей свитой. Протиснувшись вперёд всей очереди, Кёрсти и её подружки берут тарелки и направляются к столику, за которым я в одиночестве ем макароны с чипсами в сырной заливке. Меня эти гусыни будто не замечают. Плюхаются рядом, ставят на стол свои салатики, поправляют причёски, подновляют блеск на губах и болтают о парнях, свиданиях и лаке для ногтей.

– Эй, Сорша, а ну-ка брось в мисс Жардин чипсину, – командует Кёрсти. – Давай, кому говорю!

Сорша берёт с моей тарелки ломтик хрустящего картофеля и выполняет приказ. Золотистый лепесток пролетает по воздуху, ударяется в обтянутое твидом плечо директрисы и падает на пол. Мисс Жардин поворачивает голову; её суровый взгляд останавливается на мне. Вилка в моей руке застывает на полпути ко рту. Взор мисс Жардин грозен, однако доказательств нет, и она возвращается к еде. Кёрсти сгибается от смеха. Я сердито зыркаю на неё.

– Эй, на что пялишься? – вскидывается она.

– Ни на что, – отвечаю я, невольно улыбаясь. Кёрсти для меня и есть это самое «ничто».

– И не смей ухмыляться! Ты вообще «с приветом», Черри Костелло, ясно тебе?

Кёрсти смотрит на меня будто на скользкого червяка, приставшего к листику салата на её тарелке, но в этот раз я не отвожу взгляд и продолжаю улыбаться, чуть вздёрнув подбородок. Кёрсти перекашивает от злости, она оборачивается к подружкам.

– Представляете, мама Черри так разочаровалась в своей горе-доченьке, что сбежала от неё на другой конец света. Расскажи нам, Черри, каково это, когда родная мамочка на пушечный выстрел к тебе приближаться не хочет?

– Ты ничего не знаешь о моей маме, – тихо говорю я.

– Ещё как знаю, – ехидно улыбается Кёрсти. – Мы с тобой вместе учились в начальной школе, верно? Кажется, твоя мама – голливудская кинозвезда? Так ты говорила в пятом классе. Или дизайнер модной одежды в Нью-Йорке? Эту версию ты выдала в шестом. Дай-ка вспомнить, что там еще было. Модель, певица, балерина… Токио, Сидней, Внешняя Монголия. Черри Костелло, ты – жуткая ЛГУНЬЯ!

Кёрсти заливается хохотом, а во мне вскипает гнев. Ненавижу её!

– Кёрсти, хватит, – вмешивается Кара, но Кёрсти не понимает, когда нужно остановиться. Она будет ковырять и колупать, пока не доберётся до «мяса».

– Твоя мама никакая не актриса, так ведь, Черри? – злорадно произносит она. Все остальные, включая Кару и Соршу, хихикают.

– Нет, – шепчу я, заливаясь краской.

– Не дизайнер одежды, не модель, не балерина?

– Нет…

У меня ощущение, что в столовой воцарилась тишина. Все жаждут послушать Кёрсти, посмотреть, как она меня унизит.

– Ты всё выдумала, чтобы привлечь к себе внимание, да? Только ничего у тебя не вышло, потому что ты никому не интересна, как и твоя мама!

Внутри меня разливается боль, стыд жжёт нестерпимым огнём. Я пытаюсь выдавить ответ, отбрить Кёрсти колкой фразой, но не нахожу слов. Воображение иссякло, а все мои чудесные фантазии обозвали ложью. Может, так оно и есть, но ведь когда-то я сама отчасти в них верила.

– Наверняка твоя мама – такое же пустое место, как и ты! – едко бросает Кёрсти.

Я резко отодвигаю стул, встаю и забираю свою тарелку. Колени подкашиваются, руки дрожат. Сейчас нужно просто отойти, сесть за самый дальний столик, где Кёрсти и её компания меня не достанут. Да, так и надо поступить. С другой стороны, не пора ли высказать этой Макрэй всё, что я о ней думаю? В конце концов, терять мне нечего.

Я нахлобучиваю тарелку с макаронами на голову Кёрсти и смотрю, как густой сырный соус стекает по её идеально мелированным волосам. Россыпь чипсов оставляет на белой блузке жирные следы, а пятна кетчупа на нежной сливочной коже лица – точь-в-точь кровь.

– Ни. Фига. Себе – потрясённо шепчет Сорша.

Медленно, поначалу робко, все посетители столовой начинают аплодировать. Слышится одобрительный свист.

II

Мисс Жардин, само собой, не впечатлена. Мой поступок она расценивает не как проявление смелости, а скорее как «жестокое, заранее спланированное нападение на одноклассницу», хотя, по-моему, это уже перебор. Если бы я и в самом деле спланировала всё заранее, то выбрала бы день, когда в столовой дают что-нибудь другое – например, рагу. Макароны в сырной заливке – одно из моих любимых блюд.

Так или иначе, мисс Жардин разгневана: её губы вытянулись в тонкую, едва заметную ниточку.

– Бедняжке Кёрсти оказывают первую помощь в медкабинете, – сообщает она. – Тебе ещё повезло, что обошлось без ожогов и нервного шока!

Я недоверчиво изгибаю бровь. «Бедняжка Кёрсти»? Ага, как же. Нервный шок пошёл бы ей на пользу. Вдруг после этого она навсегда забыла бы, что вела себя как злобная ехидна? Вариант маловероятный, но возможный.

– Черри, твоё поведение совершенно недопустимо, – шипит мисс Жардин. – Что плохого сделала тебе Кёрсти Макрэй?

Я задумываюсь. С чего начать? С того случая, когда она ради шутки спустила мои спортивные носки в унитаз? Или когда всем рассказывала, будто видела, как мой папа, наряженный шоколадкой, раздавал на Сокихолл-стрит батончики «Вкусняшки» с фабрики Макбина?

Поделиться с мисс Жардин, что Кёрсти вытворяет по отношению к другим ребятам – тем, кого действительно терпеть не может? В прошлом месяце на уроке рисования она отчекрыжила кончик шикарной косы Джанет Макналли резаком для бумаги, и это сошло ей с рук! Кёрсти заявила, что и близко не подходила к резаку; в итоге виноватой оказалась сама Джанет. Чокнутая Макрэй.