Черный выход - [31]

Ничего не оставалось, как поднять руки и покориться судьбе.

Человек, представившийся Александром, сидел в расстегнутом пуховике и нервно постукивал пальцами по коленкам. Без дурацкой шапки с помпоном он выглядел старше, но от того не менее жалко. Полные губы кривились в глубочайшей обиде, брови домиком сошлись над переносицей. Казалось, что он вот-вот заплачет.

– Каким образом и от кого вы получили карточку временной регистрации на территории новосибирского предзонья?

Инспектор особого отдела Федеральной миграционной службы, сидящий по другую сторону привинченного к полу стола, задавал вопросы буднично и заученно, делая пометки на листе.

– Мне помогли…

– Что? Громче, пожалуйста.

– Мне…

– Громче, вас записывает аппаратура.

– Я слышал, что при покупке артефакта… – Александр сглотнул, продолжил увереннее, с лицом человека, искренне желающего сотрудничать: – Что при покупке объекта внеземного происхождения бывает кидалово… Ну это когда…

– Мне знаком этот термин, – остановил его жестом инспектор. – Продолжайте по сути.

– Ну, в общем, на одном форуме мне дали контакт человека, который может посодействовать при покупке. Я позвонил, договорился о встрече. Потом приехал в Искитим… Сюда то есть… Вот… Ну и потом все, меня поймали.

– Тем человеком был гражданин Кравченко?

– Кто?

– Задержанный Кравченко, член организованной преступной группировки, известный также как Лось.

– Лось? А, ну да.

– Он и регистрацию сделал?

– Да.

– Вы ему передавали за эту услугу денежные средства?

– Да, десять тысяч.

– Хорошо. Давайте перейдем непосредственно к сделке, – инспектор откинулся на стуле и постучал ручкой по столешнице. – Вы знали, что именно покупаете?

– Предполагал, – потупился Александр.

– Озвучьте для протокола что именно.

– «Коричневый мох».

– Объект внеземного происхождения под маркировкой Эн-202, именуемый «коричневым мхом»?

– Да, все так.

– Вы знали о том, что данный объект является особо опасным и запрещен к выносу за пределы охраняемого Периметра?

– Знал, – вздохнул Александр, густо краснея. – Но поймите, у меня фирма развалилась… Ипотека! Долги! Я перепродать хотел!

– Каким образом вы рассчитывали покинуть город? – не стал выслушивать оправдания задержанного инспектор.

Александр обхватил руками голову и горестно оперся локтями о стол.

– У тебя что в банке-то было? – повернул голову к Чеснокову Игорь.

– Крашеная вата, – ответил Гоша. – Я туда еще хвои накидал, чтобы выглядело естественнее.

– А про этого Лося слышал?

– Неа. Но надо бы разузнать. Я вообще не ожидал, что покупатель притащит с собой эскорт.

– Я так и понял.

Игорь смотрел сквозь стекло на допрос и думал о том, насколько тонок лед, по которому приходится ходить. И о том, что все может погубить всего лишь один неверный шаг. Чтобы такого избежать, придется крутиться и быть осторожным. Быть осторожным и крутиться. А то Бюро покажется наилучшим вариантом.

В Искитиме, как и на всей территории, прилегающей к Зоне, действовали правила ограниченного посещения. Проще говоря, у каждого находящегося тут и не имеющего местной прописки должна была иметься временная регистрация, в которой указывались цель и сроки визита. Данная мера восходила корнями к советским временам, когда Искитим, как и мертвый ныне Академгородок, являлся закрытым городом и находился под колпаком компетентных органов.

За соблюдением регистрационного режима наблюдал местный филиал Миграционной службы. Контора была небольшой, насчитывала всего несколько отделов по пять-шесть человек в каждом и подчинялась Управлению в Новосибирске. Такая удаленность от твердой начальственной руки, а также тот факт, что тут работали преимущественно местные, давали широкие возможности для коррупции и так называемого «срастания с криминалитетом».

Однако был один отдел, который, словно муха в компоте, портил все отлаженные схемы. В реестре отделов Управления он именовался «особым», но в Искитиме был больше известен под уважительным, но таким чужеродным словом «Бюро». В этот отдел местным дорога была заказана, да и новосибирским он не подчинялся. Говоря прямо, Бюро и к Миграционной службе относилось лишь номинально, хотя числилось в ее составе. Многие в Искитиме верили, что «особисты» работают на современную «Контору Глубокого Бурения», и потому старались не связываться. Тем паче что интересы Бюро не ограничивались одними лишь незаконными мигрантами и нарушениями регистрационного режима, а простирались настолько далеко, насколько у суровых товарищей в скучных костюмах дотягивались руки. А руки у них иной раз оказывались очень длинными и цепкими.

С Бюро Игорь ни разу не встречался, о чем нисколько не жалел. Ему хватало Гошиных товарищей из ФМС, которые с удовольствием «принимали» скупщиков нелегального товара, которых «разводил» Чесноков. Гоша делал это из моральных побуждений, вскрывая потенциально опасные сделки, ребята «в красных жилетках» выполняли план по поимке преступников и зарабатывали себе баллы к премии. Обе стороны такой расклад устраивал.

– Ладно, пойдем, – Игорю наскучил однообразный бубнеж допрашиваемого. К тому же ему было неуютно в холодной сырости изолятора, хотелось поскорее убраться пусть на морозный, но чистый воздух.