Черный ветер - [21]

- Бывший узник концлагеря Дахау Афанасьев и бывший палач этого концлагеря Тоом…- говорил на летучке Бадимбаев.- И надо же: шофер погибает в том же районе, где, по предположению Москвы, скрывается эсэсовец… Не говорит ли это вам что-нибудь? - обратился он к Бастуеву и старшему лейтенанту Большакову.

- Но какая может быть связь между ними? - вопросом на вопрос ответил майор.

- А такая: один - узник, другой - палач. И в одном и том же концлагере. А теперь - в одном и том же районе. Могла состояться случайная встреча на дороге. Могла или нет?

- Значит,- проговорил Бастуев,- вы допускаете мысль, что Афанасьев каким-то образом узнал Тоома, а Тоом каким-то образом понял, что узнан, и решил избавиться от опасного свидетеля?

- Да, примерно так в основном… В последнее время, особенно после того как сегодня я узнал, что Афанасьев был узником концлагеря Дахау, меня упорно преследует эта мысль…

- Но следователь прокуратуры и наш автоинспектор утверждают, что это самая обыкновенная авария на почве пьянства,- сказал старший лейтенант Большаков.

- Надо проверить,- проговорил Бадимбаев.- Поговорить в Усть-Баргузине с людьми, видевшими Афанасьева перед катастрофой, а также с его женой. Я поеду сам. Прошу прикомандировать ко мне кого-нибудь из ваших работников.

- Разрешите мне, товарищ майор,- обратился Большаков к Бастуеву.

- Езжайте,- согласился Бастуев.

- Вот и прекрасно! - сказал Бадимбаев.- Значит, сразу же после обеда выезжаем. Отправимся к Левскому, а по пути задержимся на месте аварии и в Усть-Баргузине.

После этого разговора Бадимбаев прежде всего направился к вдове Афанасьева, но убитая горем женщина ничего толком не могла ему сообщить, сказала только, что знакомых у мужа было очень много: и в Баргузине, и в Усть-Баргузине, и в Улан-Удэ, а таких, вместе с которыми в концлагере находился, не было, во всяком случае, муж никогда о них не говорил… И подполковник вынужден был уйти ни с чем.

Быстроходный милицейский катер мчался вниз по Баргузину.

По обоим берегам плавно убегала назад Баргузинская долина. Вдали виднелись высокие синие горы, увенчанные скалистыми вершинами. И от самых гор до Баргузина раскинулись хлебные ноля. Работали на лугах колхозные бригады, тракторные волокуши толкали перед собой объемистые валки сена, а стогометатели заскирдовывали их. Сеноуборочная страда была в самом разгаре. А на сочных выгонах паслись тучные стада высокопородных коров, белоснежные отары тонкорунных овец, резвились табуны лошадей. В глубине долины пестрели большие бурятские улусы, фермы и полевые станы. В прибрежной полосе мелькали рыбацкие поселки. Всюду бурлила полнокровная жизнь, кипел созидательный труд.

«Такой вот налаженной жизни и работе советских людей могут навредить враги типа Тоома,- думал Бадимбаев.- И то, что сделано этими извергами против человечества четверть века назад, черные дела палачей, пролитая ими кровь наших пленных воинов и мирных жителей, тысячи и тысячи погубленных ими невинных жизней требуют сурового возмездия. Вот почему мы не имеем права успокаиваться, пока не обнаружим Томисаса Тоома».

На двадцатом километре от Усть-Баргузина, подойдя к устью маленькой речушки, катер сбавил скорость и на малых оборотах вошел в небольшой затон. Когда Бадимбаев с Большаковым покинули катер, молодой моторист Семенов подтянул его вплотную к берегу и привязал железной цепью к кусту тальника.

- Ты оставайся здесь, отдыхай, купайся,- сказал старший лейтенант мотористу.- Зачем тебе по жаре тащиться?

- Хорошо…- ответил Семенов, но в голосе его прозвучали нотки недовольства.

- Не так далеко до места, не больше километра,- сообщил Большаков и первым двинулся вперед по извилистому берегу реки.

- Однако мы зря не взяли парня с собой,- неожиданно проговорил подполковник.

- Почему вы так думаете? - приостановившись, спросил Большаков.

- Мне показалось, что ему не очень хотелось оставаться там.

- Не иначе, как жаждет увидеть главного Шерлока Холмса в действии! - насмешливо улыбнулся Большаков.

- Возможно, возможно… Но я всегда считал и считаю, что молодых сотрудников постоянно надо учить на практических делах, чтобы они в вашем возрасте имели достаточно опыта,- отпарировал Бадимбаев, уловив иронию Большакова.

Проглотив такую «пилюлю», Большаков ничего не ответил, а только еле заметно прищурил светлые глаза. «Ну, посмотрим, посмотрим, товарищ подполковник. Тут-то уж вы ничего не найдете. Самая обыкновенная авария на почве пьянства. Правильное заключение дали и следователь прокуратуры, и наш автоинспектор. Я всецело присоединяюсь к ним. А уж эти кэгэбэшники вечно что-то подозревают, вечно что-то ищут и не всегда там, где нужно. Что ж, поглядим, послушаем опытных людей»,- не без ехидства подумал Большаков.

Подошли к шоссе. Оно было грунтовое, но в приличном состоянии. А вот и высокий деревянный мост. Длина - метров тридцать. Часть правой стороны перил, там, где ударила машина,- разрушена. Работают двое рабочих - дорожные ремонтники. Налаживают перила и заодно караулят разбитую машину до подхода автокрана, но его все еще нет.

Бадимбаев с Большаковым перегнулись через перила и глянули вниз. Там, на середине реки, лежала вверх колесами машина. Она запрудила всю маленькую речку, поэтому уровень воды с верхней стороны резко поднялся, и струи перекатывались через разбитые двери кабины. Над водой торчали только колеса с рессорами да рама кузова.