Чёрный трон - [39]
Мне не нравилось, что животное так близко подошло ко мне — не по какой-то другой причине, а лишь из-за слухов о чуме, которые дошли до нас при въезде в Испанию — и я несколько раз рукой махнул в ее сторону в надежде спугнуть ее. Но она совершенно игнорировала это и совершенно невозмутимо продолжала пользоваться моими объедками.
Немного позднее, однако, появилась вторая и предъявила свои права на добычу. Вскоре они сцепились, кусая друг друга и издавая невообразимые звуки во время потасовки рядом со мной. Их конфликт еще не был разрешен, а уже две других вскарабкивались на тарелку и немедленно бросились друг на друга.
Я перестал махать на них рукой, чтобы они не поняли это как угрозу и не напали. К этому времени грызуны, появившиеся из ямы, наводнили собой все вокруг меня. Они забирались на меня, бегали по мне и, используя мое тело как плацдарм, атаковали своих приятелей внизу. Я старался как можно меньше шевелиться, испытывая смертельный страх от мысли, что если одна из них вздумает откусить от меня хотя бы крохотный кусочек, остальные сочтут меня съедобным и превратят en masse, пообедав мной. К счастью, одна из них прикончила другую и все бросились уничтожать ее остатки. Откуда-то взялись еще несколько грызунов, и пол превратился в сплошное поле битвы и одновременно обеденный стол, где серые визжащие существа изгибались и барахтались, поднимались и опускались, как кошмарный поток, запятнанный кровью.
Прошло много времени, пока я оторвал от них свой взгляд, повернул голову и снова взглянул вверх. От того, что я увидел, у меня перехватило дыхание. Маятник больше не дрожал, а раскачивался из стороны в сторону с амплитудой около ярда. И он постепенно снижался. Его нижняя часть исключительно сверкала, отражая свет таким образом, что это подчеркивало необычайную отточенность края. Лезвие было длиной около фута, слегка прогнуто и крепилось на медном пруте, который начинался от руки Сатурна, другой рукой Сатурн ел своего отпрыска, остальные — в ожидании жались у его ног. Все сооружение шипело и издавало легкий ветерок своим движением.
Теперь я уже не мог оторвать от него взгляда. Я сосчитал десять движений до того, как он слегка опустился. Но после других десяти этого не произошло. Еще немного, однако, и он вновь дернулся вниз. Я попытался точно представить, в какое место он ударит меня, если будет неуклонно продолжать снижаться. Казалось, он нацелен прямо мне в сердце. Вдруг я подумал, знала ли Лиги, что со мной происходит. Так же, как накануне По, я попытался вызвать ее.
«Лиги? Ты там? Ты слышишь меня? Ты знаешь, где я и что происходит со мной?»
Ничего. Может быть, все мое внимание сконцентрировано на лезвии и это мешает мне? Может быть, снотворное притупило мои способности? Может быть, она хотела испытать действительность барьера, который создала, а я был в это время без сознания, и она решила, что я мертв?
«По, ты еще здесь?» — попытался я.
«Ужасно!» — казалось, закричал он. — «Бездна оглядывается на одного!»
«Тебе было предначертано заполнить ее по своему усмотрению», — предположил я, озаренный внезапной вспышкой проницательности. — «Ты художник. Твое воображение — это ее пустота».
«Ужасно!» — повторил он.
«Где ты, По? Где ты?»
Я снова перестал ощущать его присутствие. Маятник ощутимо опустился вниз, размах его движений слегка увеличился.
Тогда я забыл и про По, и про Лиги. Я даже забыл про крыс, так напряженно я следил за надвигающимся лезвием, которое колебало воздух надо мной. Через некоторое время: часы? дни? не знаю точно. Я забыл даже себя, став частью этого сверкающего вершителя моей судьбы. В это время я испытал великое спокойствие, бесконечное расслабление, необыкновенное ощущение снизошедшей на меня благодати.
В какой-то момент я потерял сознание.
Опять прошло время, не знаю сколько. Я проснулся от ужасной обжигающей жажды. Крысы ходили туда-сюда, шаря в поисках съестного. Когда я открыл глаза, взгляд инстинктивно остановился на маятнике. Он опустился довольно ощутимо, размах его был сейчас около тридцати футов. Его шипящее и свистящее пение поднимало парализующее действие, разум прекращал свою работу, и только тело жертвенно ожидало соприкосновения с ним.
Пожалуй, лучше было бы снова потерять сознание, подумал я, дав подписать себе смертный приговор одним ударом в сердце, когда я буду лежать в обмороке. Но теперь, когда я хотел этого, забвение не приходило. Я весь был — настороженность, настороженность и ожидание.
Влево, вправо… вжик! Откуда-то раздался маниакальный смех, который, как я не сразу понял, был моим собственным. Я прокусил губу до крови и закрыл глаза. Тут же снова открыл их, поняв, что так еще хуже, когда не знаешь, где находится нож. Но голова немного прояснилась и я заставил себя подумать.
Я спокойно и детально стал изучать маятник, не давая ему себя гипнотизировать. Я сосчитал удары сердца между двумя опусканиями ножа. В это время я немного успокоился и попытался установить закономерность, с которой совершались рывки, опускающие маятник:
310… вниз,
286… вниз,
127… вниз,
416… вниз.
Никакой размеренности в этом не было. Было не похоже на монотонность часового механизма. Это навело меня на мысль, что на другом конце маятника был человек, а не механическое устройство. Тогда я почувствовал слепую ниточку надежды. В то время как законы механики не могли быть нарушены, человеческое упрямство можно было предсказать и управлять им.
Вечное противостояние Порядка и Хаоса, каждый из которых порождает миллионы отражений, миллионы Теней, населенных бесчисленными существами… Словами самого Р. Желязны: «Амберский цикл — своего рода комментарий к моим размышлениям о природе реальности и к восприятию этой реальности людьми». В известной мере Амберский цикл предвосхитил идею, которая обрела статус культовой с выходом фильма «Матрица» братьев Вачовски: Земля — не более чем иллюзия (Тень) некоей высшей, истинной реальности. В издании, которое вы, уважаемый читатель, держите в руках, впервые все десять романов Амберского цикла собраны под одной обложкой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
А не хотите ли вы совершить небольшую прогулку по ночному Лондону? Пройтись по Бейкер-стрит, посетить Сохо, выйти на набережную Темзы, чтобы полюбоваться проплывающими пароходиками? Но помните, что в то же самое время где-то неслышно крадется кровавый Джек-потрошитель, а из-за кустов за вами внимательно наблюдает доктор Франкенштейн в компании со своим ужасным монстром!Да, это не та добрая старая Англия, которую мы знаем по рассказам Конан Дойля, это — мир, созданный неудержимой фантазией выдающегося американского писателя Роджера Желязны, который предлагает вам отправиться в это необычное путешествие в компании самого лучшего проводника — сторожевого пса Снаффа…Когда в интервью в 1995 году (то есть последний год жизни) Желязны попросили назвать пяти любимых произведений, наряду с романами «Князь Света», «Двери в песке», «Глаз кота» и «Этот бессмертный» он назвал и роман «Ночь в тоскливом октябре».
В другом переводе название звучит как «Валет из страны Теней». В этом произведении, как и в «Князе Света», и в «Созданиях Света и Тьмы», автор обращается к мифологии, народному эпосу. Своеобразная стилистика романа, определенная ироничность повествования делают чтение очень увлекательным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа происходит в постъядерном мире. Художнику-инвалиду предстоит найти человека, из-за которого началась ядерная война. Человека, которого называют Господь Гнева.
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.