Чёрный трон - [28]

— Лучше — Эдгар, — сказал я.

— Эдгар, — повторила она, ставя ударение на втором слоге. — Очень хорошо. Свернем сюда… Эдгар.

Мы свернули на боковую улочку, по которой медленно тащился экипаж. Старьевщик, перекинув мешок через плечо, рылся в каком-то хламе в дверях дома. Сверху доносились голоса, нестройно поющие высокими голосами рабочую песню, отбивая ритм. На улице были глубокие лужи, и обычные кучи лошадиного помета создавали типичный аромат заднего двора.

На углу мы повернули налево, на более широкую и оживленную улицу. Здесь было много экипажей и повозок, а также верховых и пешеходов.

— Здесь мы должны найти какое-нибудь средство передвижения, — заметила Мари.

Еще пять минут, и мы уже шли мимо цветочных лавок, множества людей, глазеющих на стеллажи с разной сушеной снедью или остановившихся поболтать. Когда мы проходили мимо, из-за торговых рядов, где продавались дешевые шарфы, вышел пожилой мужчина; его взгляд на мгновение встретился с моим. В его глазах словно блеснул огонек безумия, и я почувствовал, что здесь что-то не так. Он был бедно одет, за исключением дорогого кольца на левой руке. Обратив внимание на руку, я вдруг понял, что она принадлежит совсем не старому человеку. Один короткий бросок, и он уже был рядом со мной, вытаскивая левой рукой откуда-то сбоку блестящее стальное лезвие.

Когда он ударил, я бросился вперед, подставив руку. Потом, кулаком угодил ему в солнечное сплетение и хотя ему удалось смягчить удар, но он пошатнулся так, словно удар достиг цели, и потерял дыхание. Тогда я, наконец, сообразил, что это Петерс ударил его по почкам. После этого незнакомец проскользнул мимо меня и бросился бежать, уронив лезвие к моим ногам. Я хотел было пуститься в погоню, но Мари тронула меня за руку.

— Это обычный наемный головорез, — сказала она. — Я уже видела его здесь. Нет необходимости за ним гнаться. Уже сегодня вечером мы узнаем его хозяина.

Незнакомец уже исчез в проеме между домами. Я пожал плечами и пнул нож. Он пролетел около восьми футов. Усмехнувшись, Петерс тоже поддел его ногой, и нож проскользил еще около шести футов, пока не остановился. Так мы продолжали попеременно его пинать, продвигаясь вперед, пока не нашли экипаж.

Когда экипаж тронулся, Мари преподала мне короткий урок по планировке города и обучила первым словам, обучила своим словам по-французски. По тряской мостовой мы пересекали предместье Сен-Жермен. С неба на нас упало несколько капель дождя, и вокруг стало накрапывать, но через две минуты все прекратилось. Редкие полосы тумана окаймляли подножия гор и терялись среди деревьев.

Наконец, мы оказались на улице Дюпо. Когда мы приблизились к необычному, видавшему виды, особняку, экипаж замедлил ход. Вид разрушающегося от времени величественного здания вызвал в моем воображении картину упадка знатного сословия, когда я увидел, что на нем стоит номер, который нам нужен.

— C'est le maison de Monsieur Dupin? — сказал я гордо.

— La maison, — поправила она.

— Но это то, что нам нужно?

— Разумеется.

Она заплатила и мы вышли. Когда экипаж загрохотал, удаляясь, мы приблизились к парадному, где Мари потянула за шнурок звонка. Вскоре дверь открыл элегантный молодой человек, — что касалось как его наружности, так и одежды — который, очевидно, не был слугой. Он и Мари в течение минуты обменивались несколькими скорострельными фразами по-французски, после чего он перевел свое внимание на Петерса и меня.

— Извините, — сказал он необычайно сочным тенором, — но лучше не терять времени. Вы ищите Ван Кемпелена. — Это было утверждение, а не вопрос. — Прошу, входите.

На всем здесь был налет старины, казалось, комната наполнена тенями. Пол скрипел под ногами. Он провел нас по коридору мимо сумрачных комнат, заполненных старинной мебелью. Наконец, мы вошли в кабинет, который был лучше освещен, но обставлен в том же старинном духе. Тут нас встретил голос, словно бы принадлежащий домовому, который выкрикнул набор удивительных ругательств.

— То же самое и тебе, приятель! — парировал Петерс, быстро повернувшись, чтобы обнаружить, откуда последовал вызов.

— Грин, сиди смирно! — приказал Дупин. — А теперь слушай! Повтори! Пламя испанских костров вредно для еретиков!

— Кар-р! — сказало то, что, как я теперь увидел, было вороном, примостившемся на выступе над дверью. Дальше последовали звуки, напоминающие шипение открываемых бутылок с шампанским.

— Ну, будет тебе, Грин. Прекрати, — уговаривал Дупин.

— Кар-р, — повторила птица и продолжила это такими ругательствами, какие я редко слышал за все годы службы в армии, разве что из уст одного погонщика мулов из Арканзаса, который в тот день жаловался на непрестанный сильный зуд в области заднего прохода.

— Прекрати, — сказал Дупин.

— Je m'en fiche, — сказал ворон.

Наш хозяин прошел вперед, указывая нам на красивые и неудобные кресла с цветочным рисунком золота с розовым, потом предложил шерри.

— Я немного пишу стихи, — признался он, — и мне даже забавно научить птицу произносить некоторые строчки. Однако, предыдущий хозяин, очевидно, не был так осторожен, и птица попала под дурное влияние.