Черный троллейбус - [19]

Не было видно ни души, но зато было тепло. Масякин предупреждал о подземных и разных других обогревателях. Хорошо, хоть они продолжают работать, значит, не все здесь умерло. Валя и пацаны скинули часть одежды, чтобы было не так жарко. Первое соображение, высказанное Вовкой, было точно таким же, как у Масякина: кое-кто здесь довыделывался с научными выкрутасами.

— Надеюсь, хоть радиации здесь нет, — проговорил Жека, любивший погеймиться в «Сталкера».

От такого предположения у Вали дернулось веко левого глаза — ему мысль о радиации почему-то не пришла в голову. Всю дорогу хотел по-большому, а теперь захотел особенно сильно. Лоб его мгновенно покрылся испариной. Делать это по дороге ему не хотелось. Зачем, когда можно дождаться комфортных условий и получить от процесса удовольствие. Дождался, блин.

— Мне погадить надо бы, — открылся пацанам Валя.

— Вовремя же ты, — Вовкин голос приобрел отцовские интонации. — А чего, в лесу не сходить было?

— Там не так сильно хотелось. Думал, ничего, дотерплю.

— Бывает, — Жека смотрел на Валю понимающе.

— Может, прямо здесь где-нибудь, — предложил Костет. — Смотри, сколько вокруг кустов всяких. И пальм.

— Давайте лучше нормальный ватерклозет поищем, — скрючился Валя. — Место такое. Наукоград. Что там за здание? Табличка висит какая-то. Костя, будь другом, сбегай, посмотри.

Здание это мало чем отличалось от прочих и стояло ближе всех к проходной. Костет послушно сбегал, но табличка была слишком грязная — надпись не читалась. Тогда он протер ее рукавом куртки, и она засияла медью. На ней красивыми ровными буквами было написано «Администрация».

— Администрация! — озвучил Костет.

— Что ж, мудро, — признал Валя, с трудом выпрямившись. — Администрация находится как раз напротив проходной. Чтобы можно было, миновав охрану, сразу пройти все бюрократические процедуры.

— Кстати, тут открыто, — поделился наблюдениями Кос-тет. — И свет там внутри горит. Электрический.

Выдохнув, Валя сказал пацанам, чтобы ждали здесь, пока он не облегчится. И не переговорит с бюрократами о том, что здесь происходит. При условии, что ему повезет их там выцепить. Если бы Валя позволил ребятам сопровождать его в администрацию, они тоже могли увязаться за ним в сортир. Под предлогом «поссать», или еще каким-нибудь. И уж в любом случае ждали бы его у дверей, а он терпеть не мог справлять потребности, когда у дверей околачиваются. Ведь именно так ему чаще всего и приходилось делать свои дела в коммуналке, в которой он проживал.

На пропускном пункте администрации не было охранника так же, как и на главной проходной, но зато стояли турникеты. Валю передернуло от мысли, что в его состоянии придется через них прыгать, как горному козлу. Но ему повезло — турникеты оказались разблокированы, а ватерклозет, спасибо указателям, отыскался почти сразу.

Быстро поплевав на туалетную бумагу и протерев ею зассанный стульчак, Валя занял удобную позицию. Лицо его вытянулось, пальцы на руках и ногах растопырились, а рот испустил сладостный вздох. Уже облегчившийся, удовлетворенный Валя изучал сортирную дверь: странно, но даже здесь, в администрации иннограда, находились умельцы что-нибудь накарябать. Может, и Валя добавит к этому свой автограф — чем он хуже.

Вот нарисованная маркером голая баба. Вот еще какая-то надпись. Но стоп. Чем это написано? Не говном же? Это было бы слишком для Мудрова. Нет, не говном. Тогда чем? Кровью? Да, так и есть. Засохшая кровь. Всего несколько слов: «Не страшно умереть. Страшно сознавать, что в эту западню я заманил своих братьев. Передайте им, что я не нарочно. Аслан», и большой отпечаток окровавленной пятерни. Валя сглотнул набежавшую от волнения слюну и поднялся.

В это самое время в сортир вошел кто-то еще, судя по шагам — сразу несколько человек. Натянув штаны, Валя, на всякий пожарный, взгромоздился на унитаз ногами, чтобы себя не обнаружить. Молодые басовитые голоса матерились. Можно было подумать, что это его пацаны, но это были не его пацаны. Какие-то другие пацаны. Явно не молодые ученые. Но тогда кто? Охрана? Маловероятно. Бандиты?

Раздалось журчание бьющих в писсуар струй. Валя почуял хорошо знакомый запах, но не мочи, а почему-то яблочного уксуса. Может, они уксус в писсуар выливали? Но зачем?

— Ну, и я ее натянул!

— Звездишь! Она бы тебе, такому лошку чешуйчатому, не дала.

— Да лана, такой шалавы еще поискать.

— Слышь, мужики! Чуете, несет чем-то?

Кто-то из бандитов сделал «упор лежа», чтобы посмотреть на ноги — узнать, есть ли кто-нибудь в кабинках. Никого не увидел. У Вали отлегло от сердца. Бандиты о чем-то переговаривались. Вроде собирались уже уходить, но внезапно выбили сортирную дверь, и дверь эта разбила педагогу нос.

Окровавленного Валю выволокли на свет, в дополнение к полученной травме шмякнули мордой о писсуар, и свет этот для него померк. Он не успел хорошо рассмотреть нападавших, но одного лишь беглого взгляда хватило, чтобы распознать в них гопников. Именно так. Это были новоявленные Мудровские гопники, самые опасные из всех существующих. Одно из многочисленных хищных чудес Нового Мудрова.

4. Похищение и погоня