Чёрный став - [35]
К вечеру, получив свою муку, мужики уехали. Дид сидел у порога и молчал. Марынка, обняв руками колена, смотрела прямо перед собой неподвижными, невидящими главами. Лицо ее осунулось и потемнело…
Мельница продолжала работать, скрипя, гремя, повизгивая, вздрагивая всем своим старым корпусом от мощных ударов колес по воде. В надвигавшихся вечерних сумерках шум мельницы казался тише, глуше, словно она засыпала и работала в полудремоте, убаюкиваемая мерным ритмом движения воды, колес, шестерней, жерновов. А над ее крышей, раскинувшись большим мелколистным, мягко темневшим в вечернем небе шатром, тихо, важно шелестели старые вербы, давно уже привыкшие к этому вечному шуму и гаму, под который они сладко и спокойно спали, отвечая ему лишь сонно-дремотным лепетом своих бесчисленных узеньких листочков, ласкаемых легким речным ветром…
Река, насыщенная вечерней синевой, казалась глубокой-глубокой, и отражение мельницы в воде было странное, совсем непонятное. А дали реки и окаймлявших ее бесконечных лугов затягивались легкой, полупрозрачной дымкой, в которой то вдруг просияет и тотчас же погаснет крупная, светлая, как слеза, звезда, то замигает красно-желтым огоньком костер, зажженный где-то далеко в степи пастухами или чумаками, каким-нибудь бродягой или Божьим странником. И такой широкой свободой веяло от этих синих просторов и далей, так резко тянуло от реки и росистых лугов прохладой, насыщенной запахом речных водорослей, полевых цветов, молодых побегов вербняка, густо проросшего на прибрежных песках Ровчака и Сейма…
У Марынки в груди щемило от этого простора, тишины, прохлады. Она прижалась к деду и тихо сказала:
— Хорошо у вас, дидусю. Лучше, чем у Черного става…
— Та добре, дивчинко, что и говорить… — отвечал дед, глядя прямо перед собой своими выцветшими, неподвижными глазами, казалось, видевшими уже не Сейм и луга, а иные реки, иные дали, рисовавшиеся в его долгих, многолетних думах о небесном рае…
Дед умолк и долго, долго молчал. Марынка дернула его за рукав рубахи.
— Скучно, дидусю. Может, сказку скажете чи что?..
Дед закачал головой, точно проснулся.
— Сказку? — сказал он. — Какую тебе сказку?..
Он снова задумался, глядя в синие вечерние дали и, казалось, забыл о Марынке. Потом вдруг зашевелил своими белыми нависшими бровями и сказал, внезапно оживившись:
— Ну, слушай… Только то не сказка, а, говорят, было взаправду…
И он начал рассказывать, по-стариковски медленно и монотонно, шамкая беззубым ртом…
XXI
Быль
Отец деда Тараса много знал разных преданий Запорожской Сечи, передававшихся из рода в род, от славных прадедов-запорожцев. Марынке многие из этих преданий уже были хорошо знакомы и она могла бы и сама рассказать их не хуже деда. Но то, что он теперь рассказывал — было совсем новое, неожиданно, Бог знает почему, всплывшее в сильно уже ослабевшей памяти старика…
В те времена, о которых шел рассказ, деду Тарасу было лет восемнадцать. Пошел он раз со своим отцом на охоту. Большим охотником был старик Охрим; для него первым удовольствием было пострелять дрохву, диких уток, бекасов. Несколько дней прошатались они полями, перелесками, болотами, много всякой дичи настреляли. И вот, уже к вечеру пятого дня, перед ними вдруг ярко засиял под лучами заходящего солнца широкий Днепр. Охотники спустились к берегу, когда солнце уже закатилось и небо пылало яркой весенней зарей…
Вдоль берега пролегала широкая дорога, давно почему-то заброшенная, поросшая травой. Ниже, у самой воды и в воде около берега, стояли высокие прошлогодние камыши, желтые, сухо и тревожно шелестевшие при легких налетах вечернего ветерка. Из них, вспугнутая охотниками, с криком вылетела стая диких уток и понеслась низко над рекой, испуганно посвистывая в воздухе быстро мелькавшими крыльями…
На краю дороги, на круглей, земляной насыпи, высился большой крест, сложенный из камней, поросших зеленым мхом; видно было, что он много лет уже стоит над этой пустынной забытой дорогой и, глядя на воду широкой, тихой реки, слушает этот тревожный, сухой шелест камышей…
Охрим в раздумье остановился перед крестом, потом приставил себе ко лбу палец и глубокомысленно сказал:
— Эге! То ж он и есть!.. Вон куда занесла нас нечистая сила!..
Но он больше ничего не прибавил, молча снял шапку и перекрестился…
Закат погас. В быстро упавших весенних сумерках высокий черный крест рисовался как-то особенно угрюмо, таинственно, словно он хранил под собой, глубоко в земле, какую-то страшную тайну; казалось, он смотрел на охотников с суровым подозрением: не пришли ли они сюда за тем, чтобы выведать у него эту вековую тайну охраняемой им могилы?..
Становилось сыро. Над рекой поднялся сизый туман, в котором скрылся противоположный берег. Камыши у берега то тихо шуршали, словно совещаясь о чем-то, то умолкали и замирали, как будто прислушиваясь к приближающейся опасности. Где-то свистнула водяная птица; в чаще камышей, точно горько наплакавшись, что-то протяжно и грустно вздыхало и всхлипывало: ах-ах-ах-ах-ах-ах… Сырость пронизывала охотников до костей — они начинали дрожать в своих толстых свитках…
Ночевать приходилось под открытым небом; Охрим и Тарас спустились к воде, наломали камыша, насбирали прибитых к берегу коряг и веток и разложили большой костер около самой могилы. И жутко и как-то странно хорошо было им в этой дикой, пустынной тишине, у ярко горевшего костра, освещавшего только их и склонившийся к ним, точно прислушивавшийся к их молчанию крест…
Новую серию издательства Salamandra P.V.V. «Темные страсти» открывает декадентско-эротический роман известных литераторов начала XX в. В. Ленского и Н. Муравьева (братьев В. Я. и Н. Я. Абрамовичей) «Демон наготы». Авторы поставили себе целью «разработать в беллетристических формах и осветить философию чувственности, скрытый разум инстинктов, сущность слепых и темных влечений пола в связи с общим человеческим сознанием и исканием окончательного смысла». Роман «Демон наготы» был впервые издан в 1916 г. и переиздается впервые.
Государство, в котором правят потомки короля-человека и эльфийской принцессы, стоит на грани гибели.Для его спасения необходим брак наследника престола с девушкой, в жилах которой течет эльфийская кровь.Однако есть могущественные силы, которые рады разрушению королевства. Они в восторге от того, что предательство и любовь идут рука об руку по улицам столицы королевства, а смерть уже рыщет по его дорогам и скоро прольется кровь.И только странники между мирами, обитающие на границе между государствами людей и эльфов, способны предотвратить беду.
Раз в четырнадцать лет две луны, что светят над государством, в котором правят потомки короля-человека и эльфийской принцессы, сходятся в опасной близости. Одна из них посвящена рыцарю Ночи и ярче светит в краях, где живут эльфы. Вторая, принадлежащая рыцарю Солнца, любит заглядывать в лица спящим людям. Но тяготеет над лунами проклятие сумерек, и обречены они столкнуться. И тогда прольется кровавый ливень, звезды не удержатся на небе… и все живое умрет.
Брак принца-человека с эльфийской девушкой принес в мир людей богатство и процветание. Но идет время, оскудевает кровь эльфов в жилах правящей династии, и королевство приходит в упадок. Именно в это трудное время сплетаются судьбы героев романа и именно в это время каждому из них приходится выбирать свою дорогу. Для одних из них это будет дорога смерти и предательства, для других это станет дорогой славы.
Трое из народа эльфов стояли на самой границе туманного приграничья и смотрели с холма вниз, на синюю реку и зеленые холмы, на деревья с ярко-красными стволами. С того места, где находились трое, эльфийский мир выглядел ярким, как детский рисунок, – незамутненным никакой скверной, недоступным ни для какого зла.И так должно было оставаться навечно. Но страшные серые кровожадные твари, наводнившие сопредельное Королевство, где правят потомки короля-человека и эльфийской принцессы, пришли теперь и в их мир.
Мечтали ли вы когда нибудь начать новую жизнь? Ну, например стать могучей вампирессой, идя сквозь время рука об руку со своим Господином? Она- мечтала, даже в тайне от себя. И, как правило, мечта сбылась…
Мои шаги уверенны, но впереди только темнота. Меня ждет лишь дрожащее пламя свечей и занавешенные от яркого солнца окна. Таков поворот судьбы. Рассвет, который никогда не наступит, и свечение настольной лампы, не утрачивающей свой жар. Прощание — верное слово. Финальная точка в коротком рассказе.
В третьем выпуске сборника «Таящийся ужас» представлены повести писателя Владимира Гринькова, а также рассказы английских и американских писателей.Все произведения написаны в жанре, соединяющем в себе элементы «страшного» рассказа и психологического триллера.Публикуется впервые.Для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В десяти томах «Антологии мировой фантастики» собраны произведения лучших зарубежных и российских мастеров этого рода литературы, всего около сотни блистательных имен. Каждый том серии посвящен какой-нибудь излюбленной теме фантастов: контакт с инопланетным разумом, путешествия во времени, исследования космоса и т. д. В составлении томов приняли участие наиболее известные отечественные критики и литературоведы, профессионально занимающиеся изучением фантастики.«Антология мировой фантастики» рассчитана на всех интересующихся такого рода литературой, но особенно полезна будет для школьников.