Черный список - [4]

Последовали неуклюжие кивки. Сидящий рядом с ней Филип молча вытащил блокнот с ручкой и положил перед Слоун. Та прижала руку к груди, где-то между ребер, и тихо выдохнула. «Спасибо», – произнесла она одними губами. Филип, у которого был вечно помятый галстук, лишь пожал плечами. Эх, если б все мужики в конторе вели себя, как он…

– Предполагаю, что к настоящему времени все уже слышали о прискорбной кончине нашего генерального директора Десмонда Бэнкоула, – начал Эймс. – В ближайшие дни объявят о поминках. Уверен, что могу с большой долей уверенности рассчитывать на то, что многие из вас придут на похороны.

Когда Эймс рассказывал о достижениях Бэнкоула, Слоун торопливо записывала тезисы, которые формулировала по пути в офис.

Эймс резанул по ней недовольным взглядом.

Она положила ручку.

– Попытаемся правильно понять друг друга. – Он сложил руки. – Я бы хотел, чтобы мы с помощью Грейс обсудили юридические обязательства, которые несет компания «Трувив» как акционерное общество. Итак?..

Грейс выпрямилась. Слоун часто задавалась вопросом, претерпевает ли ее лицо тот же процесс трансформации, когда ей приходится строить из себя авторитетного специалиста по поводу того или иного обсуждаемого предмета. В двадцать с небольшим, наверное, так и было. Затем Слоун уже явственно чувствовала, как напускает на себя маску уверенности, понизив голос, удалив из речи все пристрастия и предпочтения и напоминая себе, что, да, она вполне компетентна. Что касается Грейс, то та вздергивала подбородок и расправляла плечи. Слоун – как и большинство из нас – редко замечала в коллегах-мужчинах эти малозаметные признаки самоуверенности. Может, потому, что их и вовсе не было? Или мы были не слишком настроены их увидеть?

– Конечно, – сказала Грейс и принялась обсуждать последние решения Комиссии по ценным бумагам, формы 8К, вопросы обновления корпоративного веб-сайта. – При нынешнем неожиданном отсутствии генерального директора, – объяснила она, – ключевую роль играет прозрачность. Я разошлю меморандум, который поможет все упростить.

– Кроме того, мы работаем над совместным заявлением. – Для убедительности Кунал указательным пальцем постучал по столу. – По возможности, на любые звонки прессы отвечайте так: мы весьма опечалены утратой Десмонда как в личном, так и в профессиональном плане. – Его широкие карие глаза поочередно задержались на каждом из присутствующих. – И ни в коем случае, чем бы ни занимались, не отвечайте словами: «Без комментариев». Акционеры терпеть не могут эту фразу. Понятно? Мы постараемся получить заявление завтра к утру. Как считаете, Слоун, сможем?

Слоун откинулась на спинку стула.

– Наверное, да, – решительно проговорила она. Уклонение от прямого ответа могло сойти с рук лишь мужчинам. Это производило впечатление задумчивости. Если Слоун начнет болтать попусту, то это прозвучит так, будто она не знает, что делает. – Мы должны утвердить новый кадровый план и рассмотреть недавние примеры компаний, которые особенно успешно пережили смерть или болезнь генерального директора. Парочку таких примеров фирм я уже вспомнила, напри…

– На самом деле, – перебил ее Эймс, – мне кажется, мы должны взять пример с «Макдоналдса». У них была аналогичная ситуация. За два года умерли два генеральных директора, первый из них – внезапно. Да, и еще «Имейшен». Вот с этих примеров я и начал бы, Кунал.

Слоун с трудом погасила в себе вспышку разочарования. К этому моменту она уже использовала весь ассортимент потенциальных реакций. Ее «фаворитом» было вежливое: «Интересно; это очень созвучно тому, что я только что сказала». Причем произнесенное с превосходным южным акцентом. Но сейчас она просто ответила:

– Превосходная мысль, Эймс.

Тот удовлетворенно потер ладони.

– Ну, ладно, тогда ждем развития событий. Если я понадоблюсь, то дверь моего кабинета всегда для вас открыта.

Все поднялись из-за стола. Слоун щелкнула шариковой ручкой. На подушечке ее правого среднего пальца остались пятна от чернил. Арди и Грейс, сидевшие напротив, обошли комнату и направились к выходу.

– Прости, – наклонившись, прошептала Арди и покачала головой.

Грейс сжала губы и, поймав руку Слоун, легонько сжала ее. Та заметила влажное пятно на шелковой блузке Грейс и сразу же поняла, что его никак не отстирать и не вывести. При кормлении грудью бессмысленно надевать что-либо из шелка. Ей следовало сказать ей об этом раньше.

– Кэтрин! – Эймс поднял вверх палец, обращаясь к новенькой, которая задержалась, в то время как все остальные уже направились к выходу. – Секундочку. Мне просто нужно достать из ящика стола проект объявления для Слоун. – Он посмотрел на Слоун. – Вы не против заглянуть по пути в мой кабинет?

Они вышли в узкий коридор. Эймс шел впереди, а Слоун следовала в двух шагах позади. На самом деле дверь кабинета Эймса вовсе не была, как он только что заявил, всегда открыта. Ни в буквальном, ни в фигуральном смысле…

Он открыл дверь в свой кабинет, и они вместе вошли внутрь «Святилища» – фотогалереи со снимками, на которых Эймс в разное время позировал с известными спортсменами. «Трувив инкорпорейтед» представляла собой ведущий в мире бренд спортивной одежды и спонсировала ведущих спортсменов страны. На одном из снимков Эймс играл в гольф с самим Тайгером Вудсом. Вот он сидит рядом с травмированным Кевином Дюрантом. А вот – надо же! – еще одна фотография, на которой он перебрасывается мячом с Джастином Верландером и его женой, Кейт Аптон. Эймс наверняка понимал, что мужчины и женщины, увековеченные на его стене, могли считаться его друзьями лишь потому, что значительную часть их доходов от рекламы оплачивала компания «Трувив». Но ему было все равно. Так или иначе, Слоун считала «Святилище» социально полуприемлемым эквивалентом дикпика.