Черный снег - [8]

То, что он залицезрел на кухне, превзошло все ожидания. Точнее, не "что", а кого. За кухонным столом, уставленным свежевымытой посудой, которая до сего дня, к слову, горой копилась в раковине, с сигаретой в руке и с усталым видом сидела не кто иная, как одна из вчерашних стажерок. А конкретно – та, которую звали Юлей. Ошеломлённый Борис рухнул на стул, стоявший по другую сторону стола и задал совершенно идиотский вопрос, как нельзя более отражавший его нынешнее состояние:

– Где я?

– Дома, – слегка улыбнулась девушка Юля.

– У кого?

– У себя, – улыбнулась она ещё шире.

– А ты?

– Что – "а я"? – спросила она недоуменно.

Тут он задал такой вопрос, который по десятибалльной шкале оценки дебилизма получал верные одиннадцать баллов, свидетельствуя о том, что дебилизм прогрессирует:

– А ты у кого? – вид у него был такой, что невольно заставлял усомниться в его умственных способностях. Он почти сразу понял не только идиотизм своего вопроса, но и то, что он ставит Юлю в неловкое положение. Только он собрался поправить положение, сведя всё к шутке, как девушка Юля сама всё расставила по своим местам, согнав с лица улыбку, посерьёзнев и сказав, глядя ему прямо в глаза:

– И я – у тебя.

Борис смотрел на неё с восхищением. Вот так вот! У тебя я, и всё тут! Хочешь, согласись с этим, а нет – так возьми, и прогони. Только почему-то Борису совершенно не хотелось её прогонять. Ни сейчас, ни позже. И вообще никогда. Ему вдруг отчаянно захотелось, чтобы она осталась. И всю гамму своих мыслей и чувств Борис выразил так же, как и она, одной короткой фразой:

– Вот и славно, – взгляд его скользнул по холодильнику ( там была заначка – бутылка "Мартини – Розе"), потом по раковине и, наконец, упал на стол, на перемытую посуду, – Давно не спишь?

– Да я и не ложилась, – опять улыбнулась она, – Хотела упасть на диван в гостиной, даже бельё нашла, а потом увидела на кухне…кхм…беспорядок, ну и… Инстинкты, понимаешь, сработали.

Борис хмыкнул. У него эти инстинкты тоже, случалось, срабатывали. Примерно раз этак в две недели или перед обещанным приходом родителей, например, или гостей. Ну ещё и тогда, когда полез за чистой тарелкой в буфет, а там – free space, так сказать. В смысле, не "Свободный Космос", а просто пусто.

– У меня там в холодильнике бутылка Мартини завалялась. Хотя, тебе может быть, сегодня на труды на праведные? Я-то в отгуле за дежурство в выходной.

Тут они оба, посмотрев друг на друга, фыркнули и рассмеялись. Обстановка не просто разрядилась, а стала какой-то домашней.

– Ты чего смеёшься? – спросил Борис, справившись с охватившим его весельем.

– Вспомнила вчерашнее дежурство. В выходной, – ответила Юля, вытерев выступившие у неё от смеха слёзы.

– И я тоже. Так ты трудишься? – еще раз спросил он у неё.

– Нет, у нас на сегодня практика тоже – отбой. Нас же вчера тоже в выходной в Управу гоняли. Поэтому…

– …поэтому сегодня ты вместо работы просто идешь домой отсыпаться. После бессонной ночи, проведённой на кухне у пьяного опера, – грустно закончил за неё Борис.

Юля с грустью посмотрела куда-то за окно и спросила, туша окурок в пепельнице:

– Тебе этого хочется?

– Честно говоря, напротив, я бы очень хотел, чтобы ты осталась. На весь день… хотя бы на день… – тихо сказал он. Юля молча поднялась из-за стола, подошла к Борису, встав у него за спиной и положила руки ему на плечи. Он услышал её голос и почувствовал её губы прямо возле уха:

– Тогда вопрос закрыт, товарищ майор! Я остаюсь.

Борис не удержался и , в знак благодарности, чмокнул её в правую кисть, продолжавшую лежать у него на плече. Потом сообразил, что последствия вчерашней гулянки-опохмелянки не самым лучшим образом отразились на его внешнем виде. Сидеть на кухне с восхитительной девушкой в полумумифицированном виде было по меньшей мере неприлично. Даже щекой к её руке не приложиться морда-то небритая. Он бодро встал со стула и сказал, не поворачиваясь:

– Так. Я – в ванную, в порядок себя приведу, а то видок, как у бича вокзального. А ты, – добавил он, развернувшись к Юле лицом, – Ну, в общем, будь, как дома. На кухне пошукай, должен где-то быть НЗ кофею. Не растворимого, а нормального. И в холодильнике покопайся. Жрать охота – слона бы съел.

– Еще бы! – усмехнулась она, направляясь к холодильнику, – Сколько вчера водки слопали, а ведь закуска-то почти нетронутой осталась.

– И куда её дели? – резко остановился Борис на полпути к ванной, живо представив себе возможный оставленный в кабинете бардак. Кабинет, конечно его с Рэмом личный, но кто знает? Припрется Рэм с бодуна, да с опозданием… Лениво ему будет порядок наводить, а тут начальство с проверкой. Лучше уж сейчас звякнуть в дежурку и, посулив им все мыслимые и немыслимые блага, попросить их (вот уже в который раз!) навести в кабинете порядок. Видимо угадав ход его мыслей, Юля ответила, хлопая дверцей холодильника:

– Да ты не беспокойся, я все вчера там убрала. А остатки… Ты ключ дал, а я в сейф спрятала. Пистолет, кстати, не ищи понапрасну. Я вчера тебя заставила его туда же убрать, – она высунулась в коридор, – Неужто ни капельки не помнишь? (Борис сокрушенно покачал головой) Хотя… Выпили все вчера от души. Я, правда, немного поменьше, но Вика!.. Я её в первый раз в таком состоянии видела.