Черный - [8]

— Я приготовила для тебя одежду. Прими душ и смой с себя эту вонь, — она морщит нос. Я не чувствую своего запаха, хотя уверена, что воняю, как сточная канава, а может даже и хуже.

Ноги кажутся тяжелыми, тело словно свинцом налилось. У меня нет никакого желания отходить от раковины, на которую я опираюсь, и идти к душу. Я спала все дни напролет и не видела себя в зеркале уже очень-очень давно, поэтому поворачиваю голову и бросаю взгляд в зеркало. Но я не узнаю лицо, которое вижу в отражении. Женщина в зеркале ничем не напоминает меня. Щеки ввалились, и я вижу, да и чувствую тоже, как по телу проходит дрожь. Мне нужно придумать какое-то решение и избавиться от этой боли; я хочу снова поймать кайф, который может обеспечить только метамфетамин[2] и которого столь сильно жаждет мое тело. Но еще я голодна как волк, а во рту все пересохло. Даже десна болят. Я быстро отворачиваюсь от зеркала, не желая дальше смотреть на себя.

Снимая платье, я слышу приближающиеся шаги. Платье кажется мне громоздким, руки не подчиняются мне. Я роняю его на пол и слышу голос брюнетки. Она не смотрит на меня, стоит спиной к двери. Она слабо улыбается, и я понимаю это только по тому, как подрагивают ее губы, а ее взгляд прикован к тому, с кем она там разговаривает.

— Да, я купаю ее, — говорит она и смотрит на меня. Закатив глаза, она снова едва заметно улыбается. Я захожу в душевую кабину, ноги подкашиваются, и я чуть не падаю на пол, но несколько секунд мне удается простоять и теплая вода омывает меня, затем я не выдерживаю и все же оседаю на пол. Голова девицы появляется в дверях кабинки, чтобы проверить меня, а увидев, что ничего страшного не произошло, опять исчезает, и я снова слышу ее голос. Я не слышу с кем она общается, да и не вижу тоже.

В кабинке стоит гель для душа с ароматом арбуза, и я выдавливаю немного себе на ладонь. Намыливая подмышки, я чувствую там волосы. Должно быть, я не брилась не одну неделю. Где я провела эти недели? Чем занималась все это время? Я почти ничего не помню. Просто помню, что это был период блаженства, блаженства, когда нет никаких забот.

Опускаю руку и намыливаю самые чувствительные участки тела. Там тоже волосы. Качаю головой. Мне не нужно беспокоиться об этом, кому какое дело до того, есть там у меня волосы или нет? Уверена, что никому дела нет.

Голова болит, ноги покалывает. Разворачиваюсь, чтобы понять, где источник боли. На одной ноге у меня глубокий порез, перевязанный бинтом. Он уже начинает подживать, но пока только затянулся. Повязка падает, пока я продолжаю мыться. На ощупь кожа просто ужасна. Не помню, чтобы она когда-либо была в таком состоянии. Провожу руками по бокам, по сухой шероховатой коже. Вся мягкость испарилась, и теперь моя кожа напоминает наждачную бумагу. Открываю рот так, чтобы в него попадали струи воды, и полощу его, а затем глотаю воду, снова и снова.

Брюнетка просовывает голову в кабинку и швыряет мне бутылку, но ни слова не говорит по поводу того, что я жадно пью воду, льющуюся мне в рот. Мне тяжело дышать. Я истощила запас сил, хотя вроде бы ничего и не делала.

— Быстрее, иначе твоя еда остынет, — звучит ее голос у меня в ушах.

При мысли о еде желудок урчит и его сводит голодными спазмами. Подобрав упавшую на пол бутылку, я зажимаю ее между ног и вижу, что это шампунь с кондиционером. Из той дешевой серии, которую покупают детям. Но я не могу позволить себе такую роскошь как жалобы, поэтому поднимаю руку с бутылкой и выдавливаю половину себе на голову. Приятно снова быть чистой, если отбросить то, что волосы везде отросли.

Остатки сил я трачу, чтобы встать, но стою, сгорбившись, не в состоянии полностью выпрямиться. Брюнетка протягивает мне полотенце. Она сидит на крышке унитаза и изучает свои ногти. Я хватаю полотенце, вытираюсь и вижу чистую одежду на мойке. Я надеваю чистое нижнее белье и платье, которое висит на мне, как на вешалке.

— Еда? — спрашиваю я, и желудок снова сводит от голода.

Брюнетка указывает на дверь, и я направляюсь… ладно, иду, шатаясь, на запах еды. Еда лежит на кровати, на которой я спала. Точнее была привязана. Простыни на кровати теперь чистые, неприятный запах пропал. Я сажусь, беру в руки бургер и начинаю жадно есть. Брюнетка выходит из ванной, останавливается передо мной и оценивающе смотрит на меня.

— Почему он помогает тебе? — спрашивает она.

Я обсасываю пальцы, слизывая с них соус.

— Кто? — спрашиваю я в ответ, не понимая, что она имеет в виду. — Где я? — снова спрашиваю я, гадая, где нахожусь. Порой я прихожу в себя в очень необычных местах и это не самое худшее из них.

— В логове дьявола, — отвечает она и улыбается.

Глава 7 Блэк

Один.

Два.

Три.

Именно сколько шагов я делаю, чтобы дойти до двери в ее комнату. В ней темно и тихо — ни единого звука не доносится изнутри. Сначала я думаю, может быть, ей удалось найти способ сбежать.

Затем голос Стеллы нарушает тишину. Я смотрю на дверь. Она закрыта, свет не пробивается из-под нее.

Я слышу, как Стелла беседует с Роуз, и понимаю, что она пытается выведать информацию. Я велел ей не вмешиваться и просто делать то, что я велю, но они никогда не слушаются — женщины всегда поступают по-своему.