Черный принц - [58]

Так, в сомнениях, добрался он до Фалеза.

Сэр Вильям де Браоз и его властная супруга уже поджидали нового коменданта.

— Почему король решил произвести замену? — сразу же спросила Матильда.

— Не знаю, — ответил Хьюберт.

Он и сам не понимал, почему такое темное дело доверено именно ему, а не де Браозу. Интересно, как повел бы себя сэр Вильям, поручи ему король такое. Жаль, спросить нельзя. Об этом деле следует помалкивать, однако тошнотворная мысль не давала Хьюберту покоя, возвращалась вновь и вновь.

— Вы рады, что освобождаетесь от столь тягостной обязанности? — спросил он вслух.

— Да, быть тюремщиком при принце королевской крови — занятие малоприятное, — ответил сэр Вильям.

— В душе он совсем еще ребенок, — нежно сказала Матильда. — Мне уже кажется, что он один из моих детей. Мальчик нуждается в материнской ласке. Он был бы куда счастливее, если бы не гонялся за химерами, а учился бы и играл, как всякий нормальный подросток его происхождения.

— Я вижу, вы относитесь к нему по-доброму.

— Кто знает, — многозначительно заметил сэр Вильям, — как все обернется в будущем.

Хьюберт знал, что так же думают многие. Однако дело было не только в холодном расчете — люди вообще испытывали нежность к юным созданиям.

Нового коменданта отвели в покои пленника, и сэр Вильям представил рыцаря Артуру.

— Это Хьюберт де Бург, который сменит меня в должности коменданта.

Мальчик окинул высокомерным взглядом своего нового тюремщика. Бедняга ты, бедняга, подумал Хьюберт, если б ты знал, какая судьба тебе уготована. Сердце рыцаря сжалось от сострадания — он разглядел за надменными манерами перепуганного мальчишку, который изо всех сил старался сохранять лицо. «Как же я сделаю с ним такое? — вновь спросил себя Хьюберт. — Ведь он совсем ребенок! Мог бы я поступить подобным образом с закоренелым злодеем? Возможно. Но с подростком… Помоги мне, Господи».

Два дня спустя чета де Браозов покинула замок.

* * *

Хьюберт решил, что ему следует сойтись с пленником поближе — может быть, он сможет дать Артуру понять, какая страшная судьба ему уготована. Они подолгу сидели вместе, разговаривали, рыцарь смотрел в юное лицо, заглядывал в ясные голубые глаза и представлял себе, что на их месте пустые глазницы.

Артур привязался к новому коменданту еще больше, чем к де Браозам. Сэр Вильям казался ему человеком себе на уме, Матильда слишком подавляла его своей властностью. Однако рыцарь де Бург сразу же пришелся принцу по душе затаенной грустью, читавшейся в его взоре. Голос Хьюберта был то мягок, то внезапно делался суровым и гневным, словно коменданта раздражало само присутствие Артура. Однако сразу же вслед за этим де Бург терялся и опять переходил на ласковый, как бы извиняющийся тон. Артур не мог понять, чем вызвано такое поведение. Впервые за время пленения юноша не чувствовал себя одиноким.

Хьюберт заметил, что принц стал чаще смеяться, движения его сделались свободными и раскованными. Как-то раз Артур сказал:

— Я очень рад, что вы, Хьюберт, со мной.

— Это еще почему? — насупился рыцарь. — Разве сэр Вильям был плохим комендантом?

— Вы не просто комендант, Хьюберт, вы мой друг. Знаете, у меня никогда еще не было друга. Человеку моего происхождения трудно обзавестись настоящими друзьями. Всегда кажется, что окружающим от тебя что-то нужно. Но ведь вам от меня ничего не может быть нужно, верно? Я ваш пленник… Однако с тех пор, как вы появились в замке, заточение перестало быть мне в тягость.

«О Господи, спаси меня и помилуй, — мысленно взмолился рыцарь. — Я не смогу это сделать».

— У вас в глазах слезы, Хьюберт. Вот уж не ожидал.

— Это все проклятый ревматизм.

Артур громко расхохотался и крепко обхватил Хьюберта за плечи.

— Вы лжете, мессир. Я знаю, вы человек чувствительный, и вам тоже приятно, что мы стали друзьями. Ну, признавайтесь.

— Возможно, однако…

— Все, больше ничего не говорите, — смеялся Артур. — Идемте-ка, я обыграю вас в шахматы. Нужно отомстить за прошлую партию.

И они склонились над шахматной доской.

Какие ясные у него глаза, думал Хьюберт и вспоминал ужасающие раны и увечья тех, кто навлек на свою голову гнев королей и могущественных лордов.

«Однако это необходимо сделать ради блага моей страны», — тут же напомнил себе де Бург.

— Нет-нет, — вырвалось у него вслух. — У меня не получится!

— Это точно, — оживился Артур. — Еще один ход, и вам мат.

Его смеющиеся глаза смотрели прямо на Хьюберта.

«Если он будет смотреть на меня ТАК, у меня не хватит сил», — подумал де Бург.

* * *

Они часами беседовали о всякой всячине. Артур рассказывал де Бургу о детстве, о постоянных переездах из одного замка в другой.

— Я с ранних лет понял, что я — важная персона. И еще я понял, что мне постоянно угрожает опасность. Сколько раз я мечтал о том, чтобы стать обычным, таким же, как все.

— Да уж, лучше не быть слишком важной персоной, — согласился Хьюберт.

— Иначе обязательно найдутся люди, которые захотят отнять у тебя то, чем ты владеешь по праву. Как вам нравится мой дядя Джон?

— Он — король.

— А многие считают, что он не должен быть королем. Но я знаю, Хьюберт, что вы его слуга, и не пытаюсь склонить вас к измене. Я хотел лишь спросить, нравится ли он вам как человек?