Черный охотник - [62]

Биго почти подбежал к двери и быстро повернул ключ — в комнату вошла Анна Сен-Дени с хлыстом из буйволовой кожи в руке, а следом за ней вошел человек в длинном, старом плаще и рваной мягкой шляпе. Это был капитан Рэнэ Робино.

Только впоследствии стали носиться слухи о том, что произошло в покоях интенданта Биго в этот день. Когда Анна закончила свое дело, Дэвид Рок был в полной мере отомщен…

Три раза Биго схватывал девушку за руку, пытаясь удержать хлыст, который резал кожу у него на лице, и три раза клинок капитана Робино пронзал кафтан интенданта, и тот (в смертельном ужасе) отпускал ее руку. И каждый раз Анна снова продолжала полосовать выхоленное лицо интенданта. В конце концов, когда лицо Биго превратилось в кровавую маску, в которой вряд ли можно было бы узнать человека, Анна опустила руку, покачнулась и оперлась о стену. И тогда Робино подхватил ее, спокойно вышел с ней из дворца и сел в поджидавший его экипаж.

Дэвид Рок еще не успел отдать себе отчет во всем, что произошло с ним после экзекуции, как экипаж остановился перед маленьким домиком, где его ждал доктор Куэ, тот самый, что сопровождал мсье Лобиньера на «дуэль»с Пьером Ганьоном. Маленький хирург умело и осторожно перевязал страшные раны на спине Дэвида и передал ему, что его просят оставаться здесь до четырех часов, когда за ним приедут мсье и мадемуазель Лобиньер, причем последняя занята приготовлениями к путешествию вместе с ним в долину Ришелье.

Эта весть впервые заставила встрепенуться Дэвида, у которого, казалось, все чувства были притуплены. Но в то же время это доставило ему мало радости. Нэнси Лобиньер занята приготовлениями для поездки в Ришелье. Нэнси, а не Анна Сен-Дени. Но мысли юноши отнюдь не отразились на его лице. Он спокойным тоном поблагодарил доктора и стал ждать, пока останется один.

Лишь только доктор ушел, Дэвид оглянулся. К удивлению своему, он заметил, что все его вещи перенесены чьей-то заботливой рукой в этот дом. Во всем видна была предусмотрительность Нэнси Лобиньер. В комнате лежала котомка, в которой Дэвид нашел все нужные вещи, и, быстро переодевшись, захватив пороховой рог, мешочек с пулями и свою старую винтовку, он потихоньку вышел с черного хода.

Только тогда, когда Дэвид очутился далеко за пределами города, он в последний раз оглянулся, и глухое рыдание вырвалось у него из груди. Он долго стоял и смотрел издали на город, в котором он нашел все то, что предсказывал старый мельник Фонблэ. Наконец он повернулся и пустился в далекий путь.

Спина болела немилосердно, и все тело ныло от перенесенной боли, но это было ничто по сравнению с той болью, которая терзала его душу. Зато теперь его мозг работал совершенно ясно, и вместо ненависти в душе его водворился покой.

Дэвид подстрелил по дороге несколько белок и, когда наступила ночь, он развел костер, зажарил их, приготовил себе ложе из сосновых ветвей, накрылся походным одеялом и вскоре спал глубоким сном — впервые после многих бессонных ночей.

Проспав несколько часов, он проснулся и убедился, что уже достаточно светло и можно продолжать путь. Спина уже не так сильно болела, но зато она была вся сведена, словно стянута железным обручем, — так усердно перевязал ее доктор Куэ. В пути, однако, и это ощущение понемногу сгладилось, особенно когда взошло солнце и несколько пригрело одинокого путника. Когда ему встретился по дороге коттедж, Дэвид зашел и накупил достаточно припасов, чтобы хватило до Ришелье.

Спокойно обдумывая свой поступок, он все же нисколько не жалел о том, что тайком ушел из Квебека, не дожидаясь Нэнси Лобиньер. Она поймет его желание остаться наедине с самим собой и простит его, когда он со временем вновь увидится с ней.

Как ни старался Дэвид прогнать от себя мысль об Анне, образ девушки снова и снова возвращался к нему. И в те часы, что он шагал по дороге, и в те короткие минуты, что он предавался сну, он неизменно видел ее перед собой. Но сейчас это была не та Анна, не та прелестная, веселая, жизнерадостная девушка с реки Ришелье, а бескровная, мертвенно-бледная, застывшая от ужаса Анна, какой он видел ее в каземате губернаторского дворца.

Дни шли за днями, а Дэвид все еще находился в пути, направляясь в долину Ришелье. Но наступил наконец чудный миг, когда он издали завидел старую мельницу и замок Гронден.

Уже целая неделя прошла с тех пор, как Дэвид Рок прибыл в сеньорию Сен-Дени, а между тем Нэнси Лобиньер ни словом не давала знать о себе.

Только одному Пьеру Ганьону Дэвид рассказал о том, что пришлось ему перенести в Квебеке. Однажды, когда они были одни, он обнажил спину и показал ему следы страшной плети. Но когда он кончил рассказывать, Пьер Ганьон достал письмо, которое прислала ему со специальным нарочным Нэнси Лобиньер, подробно описывавшая все, что произошло с Дэвидом Роком.

«Я намереваюсь вместе с ним отправиться к реке Ришелье, но я бы хотела раньше убить Биго», — заканчивала письмо Нэнси.

Дэвид нашел своего друга совершенно изменившимся. Его инертность бесследно исчезла, а закаленные мускулы искали применения своей вновь приобретенной силы. Бывшая полнота всего его тела испарилась, и Пьер объяснил Дэвиду: