Черный охотник. Формы мышления и формы общества в греческом мире - [116]

4 Πανδιων correxit in margine Riccardianus gr. 29: Δίων Fb Pc Vn // 5 ούτοι μεν δη omiserunt Vindobonensis hist. gr. 51 Parisinus gr. 1399 Lugdunensis B.P.G. 16 К (non vidi) et seclusit Schubart // και Λεώς- correxit Porson (και Λεών Palmerius): Κελεός· codd. (expunctum in Riccardiano) //9 Φιλαΐος· (vel Φιλέας*) correxit Curtius: Φιλεύς· Fb Pc Vn Φυλεύς* détériores quidam et editores ante Spiro Νηλεύς· Goettling.

Перевод:[1025] «На пьедестале, который стоит книзу от Деревянного коня, имеется надпись, гласящая, что следующие статуи были поставлены на десятину от добычи после Марафонской битвы. Это Афина, Аполлон, а из числа стратегов — Мильтиад. Среди тех, кого афиняне называют «героями», — Эрехтей, Кекроп, Пандион, Леонт, Антиох, рожденный от Геракла Медой, дочерью Филанта; еще Эгей и один из сыновей Тесея, Акамант. По указанию дельфийского оракула, их именами были названы филы в Афинах. Кроме того, Кодр, сын Меланфа, Тесей и Филай, но они не относятся к эпонимам. Перечисленные статуи являются работой Фидия и все они действительно сделаны на десятину от добычи после битвы. Позднее афиняне отправили в Дельфы статуи Антигона, его сына Деметрия и Птолемея Египетского. Что касается последнего, то афиняне это сделали в знак уважения к нему, а если говорить о македонянах — из-за внушаемого ими страха».

Уже при первом знакомстве с этим описанием возникают два основных вопроса, связанных с историей. Согласно Павсанию, марафонское приношение — своего рода монумент славы Мильтиада, предстающего в облике героя в компании Афины, богини его родного полиса, и Аполлона, бога Дельф. Следовательно, памятник едва ли был поставлен сразу после Марафона, при жизни Мильтиада, как это, возможно, было в случае с сокровищницей афинян[1026]. В начале V в. до н.э. при увековечивании героев еще не знали подобной практики; более того, Мильтиад, некоторое время спустя после Марафонского сражения осужденный на большой штраф по делу о Паросе (Геродот. VI. 136), был реабилитирован лишь посмертно, после того как его сын Кимон заплатил искомую сумму (Плутарх. Кимон. 4). Таким образом, нельзя понимать буквально слова Павсания о времени и обстоятельствах установки памятника, которые тот, как бы сознавая парадокс, повторяет дважды. Если скульптурная группа и была воздвигнута на марафонскую «десятину», то это могло случиться лишь спустя годы после битвы. Павсаний сам подтверждает справедливость данного предположения, называя имя автора памятника — Фидия. Как бы плохо мы ни знали его биографию, нет сомнений в том, что первые работы Фидия появились после Второй Греко-персидской войны[1027]. Исходя из этого можно согласиться с почти единодушным мнением исследователей, согласно которому марафонский памятник был сооружен при Кимоне примерно во второй четверти V в. до н. э.[1028]

Но настоящая трудность и самая большая загадка заключается в другом. Рассматриваемый памятник, независимо от точной даты его установки, представляет собой наиболее раннее известное нам изображение эпонимов аттических фил[1029], максимально близкое по времени к эпохе Клисфена, который учредил филы и, получив санкцию в Дельфах, закрепил за ними эпонимов[1030]. В любом случае мы имеем дело с памятником, более близким к тому времени, чем, скажем, датируемая примерно третьей четвертью IV в. до н. э. и происходящая с Афинской агоры статуарная группа, фрагменты которой были обнаружены в ходе американских раскопок[1031]. Нет сомнений и в том, что дельфийский монумент долго оставался значимым для афинян, которые добавили к клисфеновским эпонимам Антигона Одноглазого и Деметрия Полиоркета, удостоенных этой почести в 307/306 г. до н. э., а также Птолемея III Эвергета, возможно, учредившего в Афинах свою филу в 224/223 г. до н. э.[1032] Нельзя не заметить, что на памятнике, столь важном для афинского полиса, отсутствуют, согласно тексту Павсания, изображения трех эпонимов: Аякса, Ойнея и Гиппотоонта, в то время как мы видим на нем скульптуры трех других героев, которые не были (Павсаний это подчеркивает) «архегетами» Афин[1033]. Как объяснить эти два факта?

О каких трех «лишних» героях идет речь? Если с Кодром и Тесеем все ясно и понятно, то достаточно одного взгляда на приведенный мною неполный критический аппарат к тексту отрывка Павсания[1034], чтобы убедиться, что в отношении третьего героя такой ясности нет. В рукописях встречается Phyleus и малопонятное Phileus, а издателям приходится выбирать между Phyleus, Neleus и Philaios.

Все предшественники тойбнеровского издания, осуществленного Ф. Шпиро в 1903 г., принимали чтение Phyleus[1035], и этот «герой» появлялся на страницах разных работ с непременной ссылкой на текст Павсания[1036]. Кто же этот «Филей»? Поскольку вряд ли это сын царя Авгия (откровенно неуместный на афинском памятнике персонаж), то, как уже давно было замечено, речь может идти о герое-эпониме дема Филы из филы Гиппотонтиды (одной из трех отсутствующих на марафонском пьедестале) — персонаже, который больше нигде в источниках не упоминается[1037]. Впрочем, не забудем, что данное чтение кажется приемлемым лишь для некоторых рукописей.