Черный Новый год - [18]

Артем с любовью вырезал фрагмент и двинулся дальше. Долго не происходило ничего интересного. Артем на мониторе лежал, как покойник, и не шевелился. Это печалило. Ролик с Севастополем хотелось выложить поскорее, а для этого надо добрать материала хотя бы минут на десять. Артем прокручивал видео и уговаривал своего экранного двойника хотя бы пернуть во сне. Но разве тут пернешь, если строго придерживаешься стола номер пять по Певзнеру? Вот в прежние времена, когда пиво не было под запретом…

С горькой ухмылкой Артем припомнил, сколько лайков собрал благодаря двум особенно протяжным трелям. Да. Вот тогда был подтекст так подтекст! Он отвлекся от изображения на мониторе, размышляя о роли пищеварения в искусстве. Вдруг прозвучал щелчок открывающегося замка. Артем вздрогнул. Ключей от его квартиры ни у кого не было. Он бросился было в коридор, но тут понял, что звук идет вовсе не оттуда, а из динамиков компьютера. Артем уставился на монитор, вытаращив глаза.

«Пум-пум-пум. Пум-пум-пум», – доносилось из динамиков. Раздались шаркающие шаги, и в комнате на экране появился толстый дед, тот самый, которого Артем видел в магазине. Только теперь у старика была длинная белая борода, а в руках он держал мешок. Следом за ним, тяжело дыша, плелись четыре знакомых мопса.

Дед подал собакам знак, подняв палец кверху, – те тотчас уселись. Старик протопал на середину комнаты и принялся разглядывать спящего Артема. «Пум-пум-пум», – сказал дед, положил мешок на пол и достал оттуда маленький сверток. Он подошел к Артему, пальцем приподнял веко спящему, взял щепотку порошка из свертка и насыпал прямо в глаз. Артем фыркнул, промычал что-то, но не проснулся. Дед проделал то же со вторым глазом, после чего уселся на стул, достал из кармана пластмассовый будильник и принялся смотреть на стрелки.

Ровно через полчаса он встал, вынул из мешка филейный нож, сбросил с Артема одеяло, задрал на нем майку и начал приглядываться к животу. «Пум-пум-пум», – сказал дед и сделал длинный надрез чуть ниже ребер. Мопсы повеселели и принялись облизываться.

Артем на мониторе даже не пошевелился, а тот Артем, что смотрел на все это, охнул и схватился за живот. Потом поднял майку и уставился на место, куда на записи вошел нож. На коже не было ни царапины.

Тем временем дед достал из мешка знакомый пакет, повозился в коричневатом месиве и вытащил нечто, похожее на червяка длиной со спичечный коробок. Червяк вяло подергивал хвостиком. Дед поплевал на него, как перед рыбалкой, и засунул Артему в живот, запустив в разрез руку по запястье. Старик покопался в кишках, вытащил оттуда какой-то ошметок и небрежно швырнул на пол, где его тотчас подобрал самый проворный мопс. Дед вытер ладонь о полу шубы и принялся ковыряться в носу. Отыскав что-то в ноздре, помазал этим рану на животе Артема, и та немедленно стала затягиваться.

Старикан полюбовался на результаты своего труда, сложил в мешок нож и пакет и собрался было уходить, но тут остановился и снова посмотрел на спящего Артема.

«Вот так напасть! Уф-уф-уф!» – выдохнул дед, почесывая в паху. Он снял накладную бороду, вернулся к кровати и перевернул Артема на живот, потом задрал полы шубы и принялся развязывать веревочку, на которой держались штаны, похрюкивая при этом, как одышливый боров.

Мопсы пришли в волнение, начали перебирать лапками. Дед справился с веревочкой и погрозил собакам. Мопсы послушно отвернулись.

Артем предпочел не смотреть, что произошло дальше. Он перемотал запись до того места, где дед заботливо укрыл его одеялом, поцеловал в губы и, весело напевая «Пам-пам-пам», покинул квартиру. Мопсы удалились за ним.

Артем впал в ступор и сидел, не шевелясь, минут десять. Потом он произнес: «Вот тебе и Севастополь!» – несколько раз сплюнул прямо на пол и пошел в душ.

Через полчаса к Артему вернулась способность соображать. Он тщательно изучил дверной замок на предмет взлома, осмотрел пол, нашел что-то похожее на собачьи следы и решил звонить в полицию, однако тут же передумал. Все-таки есть вещи, о которых лучше никому не рассказывать и забыть их как страшный сон. С этой мыслью Артем удалил запись, не пожалев даже фрагмента про Севастополь.

Однако вскоре он понял, что совсем все забыть не получится, поскольку сумасшедший дед запихал ему в брюхо какого-то червяка, и это нельзя пускать на самотек. Мало ли что из червяка вырастет! Артем второй раз в жизни вызвал скорую.

Врачам он наплел про очередной приступ панкреатита. Медики смотрели на него с осуждением: мол, что ж ты, раздолбай, не мог хотя бы неделю на диете посидеть. Понятно, что Новый год, но здоровье-то потом не вернешь. Все же в больницу Артема отвезли.

По случаю праздников врача ультразвуковой диагностики не месте не оказалось, и на УЗИ Артема отправили только на четвертый день, а до этого морили голодом и ставили капельницы с соленой водичкой. Артем терпел. О засунутом в живот червяке он решил не заикаться – слишком уж странным выглядело бы такое утверждение. Пусть врачи сами увидят и назначат лечение.

– Шикарно! – сказал доктор, закончив водить по животу трансдьюсером.