Черный марш - [67]

Устанавливается тишина, напряженное молчание. Затем наш генерал продолжает низким голосом.

– Вы должны уничтожить русского зверя! – выкрикивает он, подкрепляя свои слова взмахом сжатого кулака. – Прошло время, когда следует думать об их мужчинах, женщинах и детях. Это свирепый враг, которого надо сейчас уничтожить для того, чтобы могла жить Германия!

Он вытягивается по стойке «смирно».

– Хайль Гитлер!

Генерал идет к нам и теперь говорит среди нас:

– Не нужно тревожить своих солдат, господа. Но также не нужно скрывать от них тот факт, что мы идем к Сталинграду. – Он поджимает губы и делает неопределенный жест. – Кроме того, беспокоиться не о чем. Мощь армий поддержки, которые спешат на помощь к Волге, без сомнения, рассеет дивизии Еременко – Жукова! (Жуков в это время находился на центральном участке Восточного фронта, проводя операцию «Марс» (25 ноября – 20 декабря 1942 г.) под Ржевом, отвлекшую на себя резервы немцев. Под Сталинградом немцам противостояли Сталинградский фронт Еременко, Донской фронт Рокоссовского и Юго-Западный фронт Ватутина. – Ред.) – Гилле окидывает взглядом молчащую комнату и заканчивает: – Все, господа! Армия выступает в 22.00. Проследите за тем, чтобы ваши солдаты были в готовности.

Через несколько минут мы расходимся. Почти сразу я бегу к Карлу, который беседует с младшим лейтенантом.

– Кроме шуток, – спрашиваю, – что ты думаешь обо всем этом?

Перед ответом Карл неопределенно качает головой:

– Похоже, что Паулюсу тяжело. Вся эта суета, происходящая в такой спешке, не выглядит особенно здравой.

Смотрю на свои наручные часы. 21.50. Ехать через десять минут.

– Поедешь с нами? – спрашивает Карл. – Кажется, они прицепили впереди вполне приличные вагоны.

Я киваю в знак согласия.

– Лучше поеду с вами, чем ютиться в соломе. Только отдам необходимые приказы и приду.

Паровоз уже присоединили к поезду. Машинист и кочегар взялись за работу, их черные силуэты виднеются на фоне красного света от топки. Шумно шипят клапаны, и струи пара выстреливают вверх из цилиндров.

Солдаты 2-й роты, которую со времени боев на Кавказе называют боевой группой Ноймана, карабкаются в свой вагон.

Наконец мне на глаза попадается унтер Либезис, которого я ищу.

– Либезис, я поеду впереди с лейтенантом фон Рекнером. Если понадоблюсь, найди меня во время остановки.

Он собирается отдать честь, но я останавливаю его.

– И еще. Пошли десять солдат в бронированный вагон. Это приказ полковника. С автоматами. Это все, Либезис!

– Доброй ночи, господин лейтенант! – говорит унтер, вытягиваясь по стойке «смирно».

Поезд отходит. Я едва успеваю добраться до переднего вагона.

В купе темно и тихо.

Офицеры «Викинга» не проявляют особого энтузиазма в связи с путешествием на север.

В передней части вагона Франц и Карл устроились в одном купе. Они предусмотрели место для меня рядом с собой.

Темноту усиливает толстый снежно-ледяной покров на окнах. Когда поезд набирает скорость, становится холоднее.

– Нам придется ехать так почти пятьсот километров (от Пролетарской до Сталинграда (вокзала) около 350 км. Однако немцам пришлось выгружаться у Котельниково (190 км до вокзала Сталинграда) и далее наступать с тяжелыми боями. – Ред.), – жалуется Франц. – Думаю, более чем достаточно, чтобы превратиться в сосульки перед прибытием на место.

– Даже нельзя поиграть в карты, – вторит ему Карл. – В пяти сантиметрах ничего не видно. Вот попали! И так до самого Сталинграда!

– Не важно, когда приедем, будет чем заняться, – говорит агрессивный голос из темноты.

– Заткнись! – рычит другой голос. – Разве и так не тошно ехать?

Неожиданно все замолкают.

Я горблюсь в углу в попытке спастись от холода. Но сиденья деревянные, и, как ни сиди, удобно не устроишься.

Поезд грохочет в ночи, двигаясь на полной скорости. Лязгает металл. Нас потряхивает. То и дело раздаются продолжительные гудки. Звучат они необычно, будто ревут от боли животные.

Какое-то время я прислушиваюсь к ритмичному стуку колес о стальные рельсы.

Мощный толчок заставляет меня проснуться и вздрогнуть.

Крики в вагоне возвращают меня к реальности.

– Ради бога, выходите! Нас обстреливают!

Партизаны.

Раздается металлическое лязганье. Я вскакиваю и поправляю каску. Сразу понимаю, что поезд остановился.

– Мы сошли с рельсов?

Карл отвечает:

– Не думаю. Должно быть, подложили под полотно что-то. Поезд остановился до того, как началась стрельба. Или, может, разобрали рельсы.

– В любом случае они обстреляли локомотив, – уточнил кто-то.

Чьи-то руки валят меня на пол сильным толчком.

– Нагнись, дурень! Одного из нас уже подстрелили!

Теперь и я слышу стоны, доносящиеся из угла купе.

Мысли мелькают быстро. Что делать? Стрельба продолжается. Я слышу резкие хлопки даже внутри вагона. Было бы глупо выскочить из поезда просто так. Эти свиньи, должно быть, нас поджидают и высматривают, кто покажется в окне.

Через несколько секунд очередь станкового пулемета извещает нас о том, что вступила в бой охрана поезда. И вовремя!

Франц опускает одной рукой вниз то, что осталось от окна купе. Из-за обледенения рама поддается с большим трудом. Осторожно поднимаю голову и смотрю на темный ряд деревьев примерно в 50 метрах.