Черный марш - [41]

Монстры со страшным скрежетом разворачиваются. Во время движения их пушки потряхивает. Через несколько минут они начинают вести огонь по дому, в котором, вероятно, продолжал укрываться опасный ворошиловский пулемет (12,7-мм ДШК. – Ред.) русских.

Вскоре дело сделано – без малейших помех.

Около дюжины 75-миллиметровых снарядов пробили фасад здания, в то время как тяжелые станковые пулеметы довершили дело.

Теперь несколько пехотинцев вбегают в развалины и через мгновение появляются оттуда, помахивая в победном жесте своими автоматами.

Проводим последний осмотр, чтобы убедиться в полном отсутствии большевиков в руинах. Несколько выстрелов маузеров приканчивают раненых русских и тем самым избавляют их от напрасной боли и мучений. Мы снова возвращаемся в свои бронетранспортеры.

Пленных я больше не видел. Очевидно, их тоже избавили от мучений продолжительного плена.

По дороге в лагерь мы ошалело поем, может, для того, чтобы дать выход большой радости в связи с тем, что еще находимся в стане живых.

3 июля. Наступление продолжается оглушающими темпами. Пали на севере – Ковно (Каунас), на юге – Белосток (Каунас был захвачен немцами еще 23 июня, Белосток – 27 июня. – Ред.). Армии фон Бока и танковые дивизии Гудериана (2-я танковая группа в составе группы армий «Центр» Федора фон Бока. – Ред.) рвутся к Москве.

30 июня дивизии фон Штюльпнагеля (17-я армия. – Ред.) захватили Львов.

Я ездил вчера в этот город, упомянутый последним, вместе с майором Дерне, которого послали с миссией связи в штаб группы армий «Юг».

Мы прибыли туда из Дубно, который захватили у русских после ожесточенного сражения, длившегося целых два дня. Буденновские танковые войска были оснащены (наряду с большим количеством устаревших танков (Т-26, БТ-7, БТ-5 и др.) в западных округах Красная армия имела 967 Т-34 и 508 тяжелых КВ-1 и КВ-2. – Ред.) новыми танками Т-34. Этот танк был почти совершенным изделием (Т-34 в начале войны имели много недостатков: малый моторесурс двигателя (всего 50 часов), частый выход из строя коробки передач, хрупкие траки гусениц, теснота башни, слабая радиофицированность, ограниченный обзор командира и т. д. – Ред.). Танковая битва продолжалась день и ночь, склоняясь то в одну, то в другую сторону. Роковая битва гигантов, сражавшихся трассирующими снарядами ночью. В этом районе русские держались изо всех сил, до последнего солдата. Нам даже не досаждали пленные. Каждый новый квартал, в который мы входили, был абсолютно безлюдным.

Русские увозили с собой своих убитых и раненых, даже использованные ящики для снарядов и гильзы. Не оставляли ничего, ни малейшего признака своего пребывания. Кроме смерти и разрушений.

Во Львове мы застали ужасные сцены.

Перед отступлением русские сожгли и разграбили все, что не вывезли. Не имея возможности переправить заключенных на восток, они просто уничтожили их.

В тюрьме НКВД, где помещались русские и польские политзаключенные, осталось только около сотни человек. Других заключенных, видимо, расстреляли во внутренних дворах тюрьмы, поскольку там громоздились груды трупов, порой внушительной высоты.

Население Львова тоже не избежало бойни. Видимо, наше наступление дезорганизовало красных и привело их в замешательство. Они спасались пешком, в телегах и в кузовах грузовиков, в хаотическом состоянии, стреляя, как безумные, во все, что было на виду.

Они не прекращали стрелять из двигавшихся грузовиков, целясь в мелькавшие по пути дома.

Именно политические комиссары приказали красным расстрелять заключенных – мужчин и женщин. Их арестовали в последние несколько недель под весьма смехотворными предлогами – систематические опоздания на работу, случайные ошибки на производстве, которые расценивались как саботаж, или же невыполнение норм сельхоззаготовок.

Зловоние на улицах неописуемо. Армейских кремационных грузовиков вскоре оказалось недостаточно, и за городом выстроили огромные поленницы дров для сжигания трупов.

Перед уборкой тел многие горожане пытались опознать останки друзей или родственников. С носовыми платочками, прижатыми ко рту, они копались среди мертвых тел, переворачивали тела, с которых поднимались рои мух. (По данным украинских историков, в застенках НКВД во Львове было расстреляно около 2,5 тыс. чел. Однако немцы позже уничтожили здесь 140 тыс. военнопленных (не только советских), а из 100 тыс. евреев львовского гетто к моменту освобождения города уцелело только 300 чел., прятавшихся в канализации в городе. Об этом автор, естественно, не пишет. – Ред.)

В городе воцарилось безмолвие, прерывавшееся только сигналами наших транспортных средств и громкоговорителями агитационных машин, оглашавших на польском языке срочные объявления для выживших гражданских лиц.

Повидав эти ужасы, я больше не буду чувствовать особые угрызения совести в отношении уничтожения русских, о чем говорил Шольцберг.

Майор Дерне выполнил поручение, и мы поехали в обратном направлении. У него французский 50-сильный «Ситроен», который несется как ветер. Мы вернулись в Дубно через два часа, несмотря на скверное состояние дорог.

10 июля. По пыльным дорогам Украины катятся гусеницы танков танковой (до октября 1943 г. называлась моторизованной. –