Черный Легион - [105]

Скоро мы омоем Сегментум Обскурус огнем.

«… это его клинок я знаю этот меч это Сакраментум вы лжете Хайон бы никогда не позволил себе попасть в плен вы лжете вы лжете вы выдыхаете ложь ВЫ ЛЖЕТЕ мой брат разделает ваши души иссушит их сдерет их с ваших тел Хайона здесь нет вы не могли взять его в плен он не может быть здесь он придет за мной он срежет ваши души с костей он спасет меня Хайон ХАЙОН ХАЙОН ХАЙОН ХАЙОН ПРОШУ ХАЙОН…»

Из «Песни Бесконечности», изъятой из обращения святым приказом Инквизиции Его Императорского Величества как моральная угроза степени Ультима. 

Утверждается, что это неотредактированное, исступленное признание Саргона Эрегеша, лорда-прелата Черного Легиона.

Терра

Мы освободились. Освободились из нашей тюрьмы и шли в авангарде колоссального вторжения в имперское пространство.

Наш побег низверг весь Сегментум Обскурус в войну. Бушевавший десятки лет конфликт – вы его именуете Первым Черным крестовым походом – в равной мере пожирал наши ресурсы и пополнял их, забирая столько же приобретений, сколько и приносил.

Вам известно о последовавших за войной зачистках, стерилизациях и реколонизациях, цель которых состояла в том, чтобы выжечь наше существование из умов праведных имперцев. Мы всегда были для Империума маленьким грязным секретом – правдой, о которой говорят лишь когда Адептус Терра выступает против собственных граждан, заставляя их забыть о том, что мы вообще когда-либо были.

Еще так много можно рассказать о Первом Черном крестовом походе, о годах затяжной войны против все усиливавшихся волн сопротивления Империума.

В Легионах есть те, кто воспринимает опустошительное противостояние как явную победу, и есть те, кто видит в полученных поражениях лишь ужасные потери.

Истина же, как обычно, сера и находится посередине между черным и белым. Мы не называли это крестовым походом. Для нас это была стартовая кампания Долгой Войны, и даже это предполагает степень организованности, которая едва ли могла иметь место. Не существовало единого конфликта, который можно оценивать. Он распался на сотню войн между отдельными флотилиями и группировками, неистово прокладывавшими себе путь через сегментум. Военачальники Девяти Легионов стремились к личной славе; чемпионы проливали кровь, устраивали рейды за рабами и приносили жертвы мириаду имен Пантеона, либо добровольно служа ему, либо же добиваясь расположения.

В ту эпоху Кадия не была миром-крепостью и не обладала укреплениями, которыми могла похвастать в последующие тысячелетия, однако Империум поднялся против нас хоть и не быстро, но неотвратимо, и мы оказались втянуты в затяжную войну, губительную для обеих сторон. Войну возглавили Черные Храмовники и Имперские Кулаки – некоторые из нас и сегодня, спустя девять тысяч лет, носят шрамы, оставленные на плоти, броне и гордыне местью, которую они нам воздали.

Скоро я расскажу об Уралане. Скоро поведаю обо всем, что произошло в Башне Тишины, где Абаддон взял демонический клинок Драх`ниен – оружие лжи и нарушенных обещаний. Чтобы добраться до Уралана, нам потребовались годы сражений, а затем мы пробивали себе дорогу сквозь множество проявлений безумия, поразивших сам шпиль.

Это всего лишь одна из историй Черного Легиона.

Однако, если сейчас мы должны сделать перерыв в нашем допросе, позвольте мне сказать кое-что напоследок. Это даст вам лучшее представление о моем Легионе – о его благородной дикости и мрачных кодексах чести – а также, возможно, позволит понять узника, которого вы видите скованным перед собой. Этим мы поделились со всем человечеством, но подозреваю, даже ваши повелители в Инквизиции могут вообще не знать о том, что это случилось.

Сирока, позвольте мне рассказать вам, как мы на самом деле объявили Долгую Войну.

Это было сделано не злобой пушек «Мстительного духа» и не искаженными воплями в воксе о пылающих кораблях и павших аванпостах. Нет, я говорю о формальном ее объявлении, о котором даже в Девяти Легионах не знает никто, кроме собранного при Абаддоне Эзекариона.

Видите, при всей нашей хваленой злонамеренности, мы все же соблюли формальности. Войну необходимо объявлять.

Эту обязанность возложили на Сигизмунда. Казалось правильным, что именно он донесет наши слова обратно в Империум, до самого Тронного Мира, и вокруг его трупа устроили торжественное собрание.

Один из кораблей Черных Храмовников выступил в роли мавзолея для Сигизмунда. Я входил в число четырех воинов, отнесших его туда – носителей гроба нашего первого врага-имперца. Мы возложили его на один из приготовленных командирских столов.

Абаддон вручил мне клинок Сигизмунда – не Меч Верховных Маршалов, исчезнувший в руках уцелевших Черных Храмовников, а любимый клинок Сигизмунда: пробивший доспех самого Абаддона Черный Меч. Мой повелитель попросил меня вырезать объявление вдоль клинка, и так я и сделал при помощи острия своего ритуального кинжала-джамдхары и прикосновения психического пламени, похожего на ацетиленовое.

Закончив с этим, мы положили остывающий клинок на тело Сигизмунда и сомкнули его руки на эфесе. Никто не пытался скрыть убившую его рану или же замаскировать искореженный керамит или окровавленные лохмотья табарда. Подбородок короля-рыцаря также был омыт кровью – Абаддон стер большую ее часть с бородатого лица старого воина с заботливостью, которая бы поразила любого увидевшего ее имперца.