Черный лед - [13]

В его улыбке выразилось почти что блаженство.

— А знаете, дитя мое… Вы, пожалуй, правы.

Глава 4

Сомнений нет, думал Бастьен, методически поглаживая пальцами крепкие груди Моники. Эта женщина явилась сюда не за ним. Иначе мадемуазель Хлоя не оттолкнула бы его так быстро. Даже посредственный агент знает, что переспать с противником — лучший способ выяснить то, что тебе нужно знать, а большинство мужчин уязвимее всего именно в то время, когда занимаются сексом.

Он не принадлежал к числу большинства мужчин. В венах у него тек жидкий лед, ледяная кровь приливала к члену, и даже на пике оргазма он был опасен. Хлоя не знала этого — она была достаточно неопытна, чтобы выдать свое знание языков в самый момент своего появления, и она схватила бы приманку, которую подвесили прямо перед ее носом, если бы и вправду нацелилась на него.

А это означало, что ее цель — кто-то другой. Вообще говоря, это его не касалось — у него есть своя работа, и за кем бы ни следила эта девушка, тот человек пусть сам о себе позаботится.

Но то здание, которое он с таким трудом строил несколько месяцев, не должно было рухнуть от вмешательства нежданного игрока, и он этого не позволит.

Его рука скользнула под шелковое платье Моники. Бюстгальтера она не носила, и Бастьен явно ее возбуждал, как, впрочем, и всегда. Ее муж был стар и покладист, пока она рассказывала ему свои приключения в подробностях, и Бастьен не сомневался, что старик разок-другой даже подглядывал за ними. Его это не подстегивало, но и не беспокоило. Он мог заниматься этим как в присутствии, так и в отсутствие зрителей, да и сама партнерша его мало интересовала, поскольку была лишь средством для достижения результата.

Моника в этом смысле ничем не отличалась от прочих. Все, что ему было сейчас нужно от нее, он получил на предыдущем свидании, но терять интерес так быстро все же не стоило. Она будет создавать ему меньше проблем, если он задерет ей подол и притиснет в темном уголке к холодной каменной стене замка.

Разумеется, за ними должны наблюдать. Камеры слежения, вооруженные охранники, патрулирующие с безукоризненной вышколенностью. Хаким, вполне вероятно, запишет их на кассету, а затем продаст копию старику — как продаст вообще все, что угодно, лишь бы цена была подходящей.

Он просунул руку Монике между ног, и она простонала, сцепив зубы. Нижнего белья на ней вообще не было — без сомнения, ради него старалась. Она принялась нащупывать «молнию» на его брюках, и Бастьен знал, что она ждет от него жесткого секса. Он сам хотел этого, предвкушая выражение ее лица, когда она кончит, и одной рукой потянулся к ширинке, чтобы помочь ей, — когда вдруг осознал, что представил себе не ее лицо. Это было лицо неопытной Хлои.

И внезапно ему расхотелось. Вместо того чтобы расстегнуть брюки, он просто отвел ее руку, а своей рукой довел ее до оргазма так грубо, что она взвизгнула, когда ее тело напряглось.

Вот этого не нужно. Он закрыл ей рот ладонью, и она тут же его укусила. Больно. Моника любила жесткие игры, и он знал, что она пытается высосать кровь.

Он заставил ее прекратить, и звук, который исторгся из ее глотки, был рычаньем взнузданной тигрицы. Моника была кошкой — безжалостной, безнравственной, невосприимчивой к обычной боли. Под стать ему.

Но Бастьен потерял интерес. Он оторвался от Моники, отчего ее подол упал, скользнув по совершенным ногам. Она прислонилась к каменной стене, тяжело дыша открытым ртом, и ее глаза покрылись удовлетворенной поволокой. Вот сука, у нее рот в крови. Ему следовало опомниться раньше.

— Это было… интересно, — хрипло мурлыкнула она. — Но мы только начали.

— Мы закончили, — ответил он и поразился тому, что сказал. Он собирался еще поиграть с ней. В конце концов, в прошлый раз они встречались больше четырех месяцев назад, и немного бездумного секса было полезно для его обостренных чувств.

Но он ее не хотел, а больше от нее нечего было взять. И слишком много вопросов осталось без ответа в отношении той нервной женщины, которая приехала сегодня днем и смотрела на него так, будто он был взбитыми сливками, и застыла льдом, когда он коснулся ее.

— В чем дело? — требовательно спросила Моника.

Бастьен наклонился к ней и поцеловал ее полные красные губы, слизав с них собственную кровь.

— Мы с тобой прелестно провели время, но ты не думаешь, что пора подобрать себе кого-нибудь новенького? Твоему мужу, наверное, надоело слышать обо мне. В следующий раз выбери женщину.

Как он и ожидал, ее это не оскорбило. Она ответила своей кошачьей ухмылкой.

— А мы попросим мисс Андервуд к нам присоединиться. Это может оказаться довольно забавно.

Он хорошо умел скрывать раздражение.

— Она не в моем вкусе.

— И я тоже, очевидно. Уже нет. — Моника пожала плечами. — Увы, но, как ты и сказал, моему мужу надоело. Он любит, когда мужики причиняют мне боль, а ты в этом не мастер.

— Может быть, как-нибудь в следующий раз, — беспечно откликнулся Бастьен, ощутив слабое желание свернуть ей шею. Это была прекрасная шея, украшенная бриллиантами.

— Может быть, никогда, — ответила она, скользнув мимо него в гостиную. И даже не обернулась.